| РУССКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЭХО | |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| Литературные проекты | |
| Т.О. «LYRA» (ШТУТГАРТ) | |
 |
|
Проза
Поэзия
Публицистика
Драматургия
Литературоведение
Литературная критика
Новости литературы
Конкурсы, творческие вечера, встречи
Литературные анонсы
Опросы
Работает ли система вопросов?
| 0% | нет не работает |
| 100% | работает, но плохо |
| 0% | хорошо работает |
| 0% | затрудняюсь ответит, не голосовал |
|
Спонсором литературных проектов является Алмазная биржа Израиля. Поиск цветных бриллиантов по базе биржи. |
Книга "Восхождение к смыслу"
Решил отправить вам свою очередную книгу стихов, которую назвал «Восхождение к смыслу». Я закончил философский факультет, Уральского государственного университета. В настоящее время уже восемнадцатый год работаю учителем истории в сельской школе. Поэтическим творчеством занимаюсь около двадцати лет. Мои стихи были опубликованы в таких литературных журналах, как «Знамя», «Урал», «Тобол». В различных издательствах города Кургана вышли три моих поэтических сборника: «Колодец с тишиной», «Песочные часы», «Ладони небесные».
Новая книга «Восхождение к смыслу» включает в себя подборку лучших моих стихов и, по сути, подводит своеобразный итог творческого поиска, как в художественном, так и в философском плане. Смысл не дается просто так, вернее, для того, чтобы к нему прийти необходимо совершить путь. Каждая глава – ступенька на этом пути восхождения. Горная тропинка то опускается, то поднимается, то подходит к пропасти, то отходит от нее, но в итоге через бессмыслицу и абсурд существованья, через противоречивость и безысходность жизни ведет к смыслу. Читателю предлагается пройти по этой тропе, посмотреть на свою жизнь в свете написанных автором стихов и, может быть, увидеть что-то новое, доселе неизвестное и неизведанное. Другой вариант – пройти по тропе и поставить под сомнение то, что в книге определяется как «смысл», что тоже будет положительным результатом прочтения. Критерием истины является истина. Не исключено, что автор запутался, заблудился в своем поиске, принял за смысл его отблеск, или даже тень. Книга не отвергает, а предполагает, что есть и иные пути восхождения, в таком случае она отрицательно указывает на них и отрицательно требует, чтобы они были пройдены сомневающейся мыслью. Читатель вправе выбрать в рамках книги разные сценарии прочтения: можно читать в авторской последовательности, можно выбрать обратное направление, начать с середины и, даже самому выбрать «середину». Не случайно символом книги является паутина, переходящая в другую паутину. Пройдя сквозь внутренний мир автора, читатель должен вернуться в свой внутренний мир и в нем увидеть свет или отсутствие света. Совершенно не обязательно, что смысл откроется в конце книге, он может открыться в том или ином стихотворении, или в паузах между стихотворениями. Для читателей мыслящих интуитивно, автор предлагает «короткие стихи»: четверостишия и двустишия. Смысловое поле в них сжато и кристаллизировано. Данные стихи чем-то напоминают «восточные образцы», рассчитанные на озаренья, вспышки сути в душе читателя. Возможен вариант прочтения с чередованием длинных и коротких стихов, с чередованием четверостиший и двустиший. Здесь читатель выстраивает собственную логику движения мысли, логику постижения истины и неистины.
В заключении хотелось бы сказать, что я совсем не претендует на определение общего для всех смысла, скорее всего на собственное видение смысла – смысла неотделимого от бессмыслицы, включающего в себя бессмыслицу. Книга подразумевает разные варианты смысла и разные варианты его отсутствия. Цель книги в том, чтобы началось восхождение, а куда оно приведет читателя, зависит только от читателя, от его собственного смыслополагания.
Поэт из Зауралья
Иванов Алексей Николаевич занимается литературным творчеством около восемнадцати лет. Первые стихи он написал, когда учился в Екатеринбурге на философском факультете Уральского государственного университета. По окончании университета Алексей Николаевич уехал в родной Притобольный район, где до сих пор преподает историю в сельской школе.
Поэтический дебют А. Иванова состоялся в газете «Новый мир» в 1996 году. Далее последовали публикации в газетах «Зауралье», «Субботняя газета», «Курган и курганцы», в журнале «Наука и образование Зауралья», в альманахе «Тобол». Стихи Алексея вошли в такие коллективные сборники поэтов Зауралья, как «Я люблю тебя, жизнь!» (2005), «Жизнь кажется бесконечной» (2009). В 2003 году в сборнике молодых авторов «Перекресток» вышел его рассказ - «Разговор с другом».
Алексей Николаевич – автор трех поэтических сборников: «Колодец с тишиной» (1999), «Песочные часы» (2002), «Ладони Небесные» (2005). В 1999 году он стал лауреатом областного конкурса стихов, посвященного 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина. С 1998 года Алексей Иванов поддерживает тесные, творческие отношения с Виктором Федоровичем Потаниным и заочно входит в его поэтическую студию, действующую при Курганском государственном университете.
Для стихов А. Иванова характерно глубокое проникновение в суть, красота образов, парадоксальность мысли, строгая поэтическая форма. Продолжая традиции Федора Тютчева и Арсения Тарковского, он соединяет философию с поэзией и на этой основе пытается выразить единство человека и мира, человека и космоса. Главными темами поэта являются: единство Бога и Человека, проблема смысла жизни, соотношение микрокосма и макрокосма, проблема лица и маски, тема случая и судьбы.
Вот, что пишет о творчестве Алексея Иванова член Высшего творческого Совета Союза писателей России Виктор Федорович Потанин: «я прочитал эти стихи залпом, как говорят, на одном дыхании», «…это настоящая поэзия, я верю, что она будет продолжаться и крепнуть», «мне показалось, что все эти строки мог написать не молодой человек, а умудренный опытом старец».
Творчество Алексея получило оценку в публикациях многих зауральских корреспондентов. Владимир Межевикин: «его поэзия напоминает попытку вырваться из отпущенного нам круга света». Галина Бухарина: «фразы отточены, афористичны, глубоки по содержанию и изящны по форме». Валентина Шалай: «он умеет очень емко и коротко выразить философские понятия в поэтических строках».
Иванов Алексей Николаевич – человек творческий, ищущий. Он много читает, постоянно находится в поэтическом поиске. Замечательно, что поэтическое творчество удачно дополняется педагогическим. Алексей – хороший педагог, награжден знаком «Отличник народного образования», в школе преподает собственный курс «История философии», имеет целый ряд педагогических статей, занимается наукой. Считаю, что творчество А.Н. Иванова достойно того, чтобы занять свое место в культуре родного края.
Ф.Ю. Рабинович
Заслуженный работник
культуры
Российской Федерации
Стихи из сборника
«Колодец с тишиной»
* * *
Минувшее не исчезает.
Туманом сад заволокло.
Вода в колодце замерзает
И превращается в стекло.
Минувшее не исчезает.
Согрей душой осколки льда!
С Бездонностью соединяет
Жизнь пролетевшие года.
* * *
Человек! Ты только постоялец,
Двух глубин необъяснимый сплав,
Зеркало, в котором мир-скиталец
Выбирает маски для забав.
Камень скорби, что сорвался в омут,
Но до дна добраться не сумел,
Человек – ты ночь, в которой тонут
Блики звезд, уставшие от дел.
Сын надежды, пасынок сомненья,
В миге испытавший жизнь и смерть,
Человек – ты символ примиренья,
Приютивший небеса и твердь.
* * *
Попробуй вновь войти в святую реку,
В поток бурлящий смыслов бытия,
Попробуй вновь родиться человеком
И в зеркале веков найти себя.
Попробуй вновь увидеть обруч неба,
Попробуй вновь зажечь огонь любви,
Почувствуй горький вкус ржаного хлеба
И каждый миг за жизнь благослови.
* * *
На дне вещей нет тонких очертаний,
Паук небес еще не падал ниц
Пред силой человеческих страданий,
Пред немощью исписанных страниц.
На дне вещей пока еще едины
Добро и зло, Голгофа и Синай,
Но жизнь уже наполнила кувшины,
И время уже льется через край.
* * *
Ты смотришь с фотографии в разлуку,
Ты не боишься тиканья часов.
Тебя не обращает в пепел мука
Напрасных слез, невысказанных слов.
Ты смотришь с фотографии в безбрежность.
Меняет время смыслы бытия.
Ты смотришь в бесконечность, в неизбежность
И не боишься потерять себя.
* * *
Достаточно простого дуновенья,
Чтоб потерял опору этот мир.
Стремясь понять всего одно мгновенье,
Ты свою обувь износил до дыр.
Пытаясь обнаружить край Вселенной,
Осенний лист вернулся вновь домой.
Желая оставаться неизменным,
Струится обруч времени рекой…
Как странны парадоксы мирозданья,
Господь связал начала и концы.
Лишь ландыш понял смысл существованья,
И потому прогнулся от пыльцы.
* * *
Ты знаешь сам себя наполовину,
Не видя суть с обратной стороны.
Поверхность – это мертвый взгляд личины,
Лицо – живой свидетель глубины.
Сумеют ли они объединиться,
Как жизнь и смерть, как истина и ложь,
Как вспыхнувшая над рекой зарница
И тополей молитвенная дрожь?
* * *
Твое лицо – бриллиант Вселенной.
Я всматриваюсь в глубину
И вижу в образе нетленном
Сквозь дым плывущую луну.
Я прикасаюсь к черной пряди
И забываю сам себя.
Скрывает Млечный Путь во взгляде
Все переливы бытия.
Я падаю в бездонность дали
И на поверхности лица
Ловлю холодный блеск печали,
Святые замыслы Творца.
* * *
Вещественности нет - есть дуновенье,
Есть тонкая прозрачность глубины.
Все то, что вызывает ощущенья
Исполнено страданья и вины.
Нам кажется от недостатка света,
Что истина и смысл – игра теней,
Что бытие разбито на предметы
И равнодушно к участи своей.
* * *
В моем сознанье имена людей.
Итог их жизни в том, что я родился.
Сквозь череду однообразных дней
Осеннему безмолвию приснился.
В моем сознанье их тоска и боль,
Их радости, их грезы и сомненья,
На половик рассыпанная соль,
Перед осенней грустью умиленье.
Смогу ли оправдать их тишину?
Смогу ли стать для них достойным сыном?
Сумею ли рукой схватить луну,
Что растопила лед на дне кувшина?
* * *
Былое, расплескав зарницы,
Закрылось лепестками слив.
Моя судьба не повторится
В стране, что превратилась в миф.
Моя судьба не повторится,
Напрасно память жжет листву,
Напрасно плюшевая птица
Роняет слезы в синеву.
* * *
Понять, еще не значит согласиться,
Принять, еще не значит оправдать.
Я открываю первую страницу
И начинаю вдумчиво читать.
Вот Божий Дух скитается над тьмою,
Вот отделил Он небо от земли,
Вот ветер шелестит в саду листвою
И гонит в неизвестность корабли.
Зачем все это? Для чего? Не знаю.
Вопросы дружно выстроились в ряд.
А за окном, пространство искривляя,
Себя приносит в жертву листопад.
* * *
Мечтает день вуалью слез
Украсить бесприютность сада.
На тротуар с немых берез
Слетают вспышки листопада.
Не успевает дождь тушить
Объятый пламенем листочек.
Ты сам себе готов внушить,
Что смерть лишь продолженье строчек.
* * *
Не тень ко мне, но я привязан к ней.
Постичь тоску возможно лишь, страдая.
Зачем дан этот мир душе моей,
Коль с каждым днем она его теряет?
Фатально забывая в суете
О том, как постареть успели лица,
Что с каждым часом мы уже не те,
Что прожитое вновь не повторится.
Так время расщепляет в зеркалах
Твою судьбу. На каждом перекрестке
Встречаешь ты давно забытый страх,
Минувшего осколки, искры, блестки.
* * *
Приходим и уходим только мы,
Все вещи мира пребывают в коме.
Им не дано понять бездонность тьмы,
Разлуку, время, смерть, тоску о доме.
Природа спит, но страшен этот сон,
Соединивший вечность и мгновенье.
Как каторжник, наш разум обречен
Сквозь миражи искать освобожденье.
* * *
Дождь идет уже который день,
Сельская дорога почернела.
Грусть, перемахнув через плетень,
Под дождем слоняется без дела.
Слились все ручьи в один поток,
Горечь у надежды просит ссуду.
Боже, почему я одинок,
Временщик, пришедший ниоткуда?
Неужели дождь мудрей меня?
В мрачные тона раскрасив лето,
Он спешит по узким тропкам дня,
Наложив на все вопросы «вето».
* * *
Пусть грусть останется с тобой,
Как твой соавтор, сомыслитель.
Мир тонет в капле дождевой,
Опавший лист – его спаситель.
Пусть грусть останется с тобой,
Как демон твой и искуситель.
Дождь обвенчался с тишиной,
В театре снов он только зритель.
* * *
Прокручивая ход времен назад,
Мы медленно сжимаем мир до точки.
В ней жизнь и смерть, бездомность, звездопад,
Стихов и судеб хрупкие цепочки.
В ней версты и мытарства, Я и Ты,
Сон Чжуан-цзы, бессонница Сократа,
Сомненья, страхи, грезы и мечты,
Роса и снег, восходы и закаты.
В ней бесконечность творческих идей,
«Упанишады», «Тора», «Илиада»,
Надрывный крик печальных журавлей,
Осенний блеск покинутого сада.
* * *
Распутай узелок на нитке
И время остановит бег.
Все тайны мира – в черном свитке,
Его читает человек.
Играя с тьмой кромешной в числа,
Поймав бездонность на блесну,
Он ищет самоцветы смысла
И взглядом гладит глубину.
* * *
На смертном одре августовский вечер
Смиренно ждет небесного суда.
Еще чуть-чуть, и траурные свечи
Вновь отразятся в зеркале пруда.
Тогда ты наберешь в ладони воду,
Чтоб обожгла их бездна ядом слез.
Господь – свидетель, тесно небосводу,
Обманутому шелестом берез.
Из рук твоих сияет он смиренно,
Но только мотыльку дано понять:
Где пропасть бесконечная Вселенной,
А где воды трепещущая гладь.
* * *
Во мне и вне меня бездонность звезд.
Нить времени замерзла от испуга.
Ведь если поднимусь я во весь рост –
Две вечности испепелят друг друга.
Или, быть может, это только сон,
Душа и мир – две стороны единства.
А между ними тысяча имен,
Рожденье, смерть, отцовство, материнство.
* * *
Из тонких ниток сшиты небеса,
Жизнь только внешне кажется мгновенной.
От каждого осеннего листа
Природа ждет молитвы откровенной.
От каждой паутинки в вышине
Ждет этот мир изысканной беседы.
Все помнило и помнит обо мне,
Лишь сам себе я все еще неведом.
* * *
Я забываю свой вчерашний день,
Я отдаю себя земному шару,
Я превращаюсь в собственную тень
И медленно ползу по тротуару.
Мной время притупляет свою боль,
Мной беспредельность лечит свою муку.
Я забываю выбранную роль
И становлюсь осеннею разлукой.
Кружится лист в дождливой пелене,
Бездомность за судьбу не просит платы,
Слепая неизвестность дарит мне
Из паутинок пепельные латы.
* * *
Быть может, нам совсем не нужно знать,
Что значит время, истина, разлука,
Зачем пришлось бессмысленно страдать
Слепой стреле, запущенной из лука?
Быть может, с нас достаточно борьбы,
Не то чтобы серьезной или важной,
Но просто данной волею судьбы
На мимолетный миг и лишь однажды.
* * *
Мой разум никогда не объяснит
Ни смыслом, ни надеждой, ни слезами,
О чем многозначительно молчит
Колодец звезд, сияющий над нами.
Кого бы я в соавторы ни брал:
Смерть, лист осины, мотылек над сливой –
Никто не смог мне объяснить провал,
Нам эту жизнь дарующий стыдливо.
* * *
Господь рассыпал пыль во тьме ночной.
Зажги свечу, и бездна содрогнется.
Жизнь – зеркало воды над глубиной,
Смерть – пепельная муть на дне колодца.
Напрасно с отраженьем спорит лист:
Дно и поверхность связаны навеки.
Священный заключили компромисс
Две пропасти, столкнувшись в человеке.
* * *
Песочные часы не обмануть,
Поток событий расколол глубины.
Всего лишь миг один… и Млечный Путь
Окажется куском холодной льдины.
* * *
Смысл бытия не мыслим без скитанья,
Без верности, любви и расставанья,
Без пережитых в прошлом мук и бед,
Без вечной тьмы, в которой брезжит свет.
* * *
В соборах Киевской Руси
Свой дух к истокам вознеси,
Чтобы пред святостью икон
Понять, что этот мир – не сон.
В соборах Киевской Руси
Себя от времени спаси,
В своей душе почувствуй высь
И с вечностью соединись.
* * *
Число всех чисел – не число,
Ты в воду опусти весло.
Путь никогда не завершится
И время в вечность обратится.
Стихи из сборника
«Зеркало тьмы»
* * *
Ночное небо – книга книг
Без автора и без названья.
Попробуй вычерпать родник –
В нем утонуло мирозданье.
Сквозь шелест дремлющих берез
Понять попробуй единенье
Вещей и слов, судьбы и слез,
Надежды, истины, смиренья.
* * *
Жизнь – трубный глас разоблачений,
Открытий на потребу дня,
Неотвратимость отречений,
Единство веры и огня.
Жизнь – поиск истины и меры,
Страх перед тем, что ты один,
Когда душа боится веры,
А сердце – собственных глубин.
* * *
Мой выбор уже сделан за меня
Соскальзыванием вечности в мгновенье,
Обыденным хитросплетеньем дня,
Игрой судьбы, туманом ослепленья.
Наш выбор уже сделали за нас
От грусти пожелтевшие березы,
Далеких звезд святой иконостас
И на цветах рассыпанные слезы.
* * *
Все обратится в память, в дождь, в разлуку,
Все станет сном, сомненьем, синевой.
Вселенная обожествила муку,
И вот теперь мы молимся с тобой.
Все обратится в грусть, в неотвратимость,
В назойливое тиканье часов,
Все обратится в мнительность и мнимость,
В дуэль с собой, в запаздыванье слов.
* * *
Соедини огонь и воду,
Судьбу и бесприютность дней,
Неотвратимость и свободу,
Печаль и шелест тополей.
Соедини песок и глину,
Окружность, круг и круговерть,
Лик, лицедейство и личину,
Весну и осень, жизнь и смерть.
* * *
Дождь оживляет запахи природы,
С листвы смывая желтую пыльцу.
На лепестках – приснившиеся годы,
Скользящие, как капли по лицу.
Душа в плену у грушевых соцветий.
Не в том ли скрыта истинная суть,
Что в зеркале седых тысячелетий
Есть я, есть этот сад, есть жизнь, есть путь?
* * *
История – набор фантазий,
Как на дрожжах растущий бред,
Очищенный от слез и грязи
Загримированный сюжет.
История – молчанье многих
И пантомима единиц,
Плачь прокаженных и убогих,
Бесовское кривлянье лиц.
* * *
Я не могу соотносить века
Со стрелками, бегущими по кругу,
Когда они, играя «в дурака»,
Воруют сновиденья друг у друга.
Мне кажется, что прошлое полней
Тщеты однообразного возврата,
И глубже суеты слепых теней,
Что ползают по зебре циферблата.
* * *
Тоска и дождь. Я третий лишний.
В моих словах – зиянье дыр.
Моим безмолвием Всевышний
Разбил на части этот мир.
Моими грезами природа
Соединила тропы дней,
Со стоков льющуюся воду
И тихий шелест тополей.
* * *
Перевернулся мир в осенних лужах,
Иллюзия – изнанка естества.
Неторопливо, робко, неуклюже
Слетает с кленов желтая листва.
Безмолвие – мишень для заблуждений,
Случайна жизнь, случайны мы с тобой.
Антрактов нет в театре сновидений,
Поверхность совпадает с глубиной.
* * *
Мгновенье не измерить словом,
Не зачерпнуть ладонью сна.
В нем на развалинах былого
Бездонность пишет имена.
Мгновенье – дым от пепелища,
Пустая хижина в лесу,
Разлуку обокравший нищий,
С листвы рассыпавший росу.
* * *
В туманной парандже осенний сад,
На паутинке россыпи дождинок.
Обожествляя скуку, листопад
Поклоны отбивает, словно инок.
Природа прославляет нищету,
Горсть спелых ягод – все ее богатство.
Не веря в смерть, читает лист листу
Божественную проповедь о братстве.
* * *
Душа боится удвоенья
Событий, символов, имен,
Когда играют в отраженья
Кривые зеркала времен.
Душа боится потеряться
В холодном лабиринте снов
Среди картонных декораций
И нарисованных цветов.
* * *
Как жаль, что ты не можешь выбирать
Эпоху, век, стеченье обстоятельств,
И сам себе боишься доказать,
Что можно обойтись без доказательств.
Как жаль, что прошлым предопределен
Набор твоих вопросов и ответов,
Как жаль, что в бесконечности времен
Твоя судьба всего лишь лучик света.
* * *
Из повседневности сознанье
Берет сценарии для грез
И разбивает мирозданье
На цепь пустых метаморфоз.
Оно дробит тоску на части,
Из них потом возводит мост
Над нераскаянностью страсти,
Над обездоленностью звезд.
* * *
Афины, Спарта, Мемфис, Вавилон –
Вы как колоссы выситесь над нами
И пустоту бессмысленных времен
Пронзаете своими именами.
Александрия, Фивы, Карфаген –
Вы призраки, заблудшие в дороге.
В развалинах гробниц, в проломах стен
Еще дымятся ваши некрологи.
* * *
Все превратится в пыль веков,
В седую зыбь на водной глади,
В полет на пламя мотыльков,
В бессмысленность дождливой пряди.
Жизнь – тень от тени, сон во сне,
Кроссворд, ловушка, поединок,
В непостижимой тишине
Круженье мартовских снежинок.
* * *
Над озером туманность Андромеды.
Нас разделяют миллионы лет,
В дождинку обратившиеся беды,
Мираж потерь, иллюзия побед.
С ее тоской нам никогда не слиться.
Напрасно ночь играет с нами в блиц,
Напрасно смерть наказывает лица
Глубокими воронками глазниц.
* * *
Смывает время с лиц вчерашний грим,
Взывает сердце к идолам столетий,
К тому, что улетучилось, как дым,
Сквозь пальцы рук, сквозь тюль морщин, сквозь сети.
В сравненье с небом кажется порой,
Что эта жизнь стеченье совпадений,
Но ты согласен жертвовать собой
За веру, за любовь, за горсть мгновений.
* * *
Кошмарный сон небытия!
Каким он будет для сознанья?
Из тьмы и снега, из огня,
Из слов, из шумов, из молчанья?
Пролившись через зеркала,
Какую мзду получит тело?
Уже запущена стрела
Из дьявольского самострела.
* * *
Что связывает в целое сюжеты,
Когда из роз сплетается узор,
Когда сквозь ночь уставшие предметы
Ведут неторопливый разговор?
Что связывает звезды воедино,
Огонь и лед, слова и тишину,
Тоску и бесконечность, мать и сына,
Любовь и смерть, подснежник и весну?
* * *
Каждый шаг за прошлое в ответе.
Лист опавший тоже видит сны.
Ангел смерти расставляет сети
В заводях бездонной глубины.
Век за веком попадают в руки,
Кто мечтал иметь такой улов?
Время для живых – мираж разлуки,
Вечное запаздыванье слов.
* * *
Из самого себя дороги нет,
Я вижу мир сквозь узкое оконце.
Через его решетки льется свет,
Идущий от невидимого Солнца.
Пещера не снаружи, а внутри,
Цепями слов прикован узник к тени.
На грязных стенах отблески зари
Развертывают карнавал видений.
* * *
За тонкой занавеской облаков
Скрывается от пристального взгляда
Холодное пространство черных снов,
Бездонная воронка звездопада.
Достаточно одернуть тюль рукой,
Чтобы понять, как призрачны дороги,
В которых заблудились мы с тобой –
Не ангелы, не звери и не боги.
* * *
Мы понимаем слишком рано,
Что лицедейство – не порок,
Что от банального обмана
Никто себя не уберег.
Мы понимаем слишком поздно,
Что память – мрачная тюрьма,
Что если не смотреть на звезды,
То от тоски сойдешь с ума.
* * *
Жизнь вырвалась из черных тупиков,
Чтобы любовь соединить с разлукой,
Чтобы неотвратимый ход веков
Очеловечить верстами и мукой.
Жизнь вырвалась из каменных гробниц,
Чтобы увидеть блестки мирозданья,
И страшные гримасы наших лиц
Обожествить смиреньем и страданьем.
* * *
Природа равнодушна к нам.
Она не дом и не темница,
Скорее безымянный храм,
Опустошивший наши лица.
Природа – жертва и палач,
Возмездие и воздаянье,
Хронический больной и врач,
Сознанье без самосознанья.
* * *
На туз червей бросаю даму пик,
Игра с собой еще не завершилась.
Стремленье все понять ведет в тупик,
Нам эта жизнь уже однажды снилась.
Попробуй вспомнить позабытый сон,
За чашку кофе смерть не просит сдачи.
С души смывает ангел пыль имен,
Чтобы потом ты сделал все иначе.
* * *
Движенья нет – так думал Парменид:
Застыли горизонты небосвода,
Немые силуэты пирамид,
Ручьи и реки, сны, мгновенья, годы,
Застыл паук, плетущий свой узор,
Застыл кленовый лист в момент отрыва,
Застыл наш бесконечный разговор
И мотылек, танцующий над сливой.
* * *
Читая изреченья Гераклита,
Мы постигаем тайну глубины:
Что жизнь – река, что ощущенья – сито,
Что бесконечность спит и видит сны,
Что время – непоседливый ребенок,
Что сущность мира вне добра и зла,
Что смысл для пониманья слишком тонок,
Что мудрость разбивает зеркала.
* * *
Дай мне прикоснуться к твоей скуке
Осторожно, бережно, любя!
Я целую нежно твои руки,
Я ищу в твоих глазах себя.
Дай мне умереть и вновь родиться!
Этот мир не стоит наших грез.
Дай мне твоей грустью насладиться
В золоте задумчивых берез!
* * *
Мысль возникла раньше, чем я сам,
Мысль возникла раньше мирозданья,
Оттого так тесно небесам
В пузырях несчастного сознанья.
* * *
Времени у смертных слишком мало.
Нам дано лишь осознать начала,
Нитью вещих снов связать года
И уйти отсюда в никуда.
Стихи из сборника
«Ладони небесные»
* * *
Умыться дождевой водой
И обрести единство с небом,
Насытиться небесным хлебом,
Но не пресытиться собой.
Возлечь на берегу реки,
Где клены шелестят о вечном
И в упоеньи бесконечном
Снискать для сути две строки.
* * *
Родиться, чтобы не рождаться,
Умолкнуть, чтобы не молчать,
Вернуться, но не возвращаться,
Встречаться, но не повстречать.
Присниться, чтобы не присниться,
И там, где смысл хранят века,
Смыть свои маски, свои лица
Святой водой из родника.
* * *
Как примирить бессмыслицу и суть,
Желанье зла и поиск совершенства,
Звериной страсти дьявольскую муть
И радость от небесного блаженства?
Как примирить себя и этот мир,
Страсть созидать со страстью разрушенья,
Парад планет с круженьем черных дыр,
Провал во тьму с восторгом восхожденья?
* * *
Со Христом распяли и Россию:
Римский крест – советская звезда.
Превратились в мертвецов живые,
Обернулись сроками года.
Я взираю в прошлое с тревогой,
Я молюсь за жертв и палачей,
Чтобы души их зажглись пред Богом
Огоньками яркими свечей.
* * *
Мы все в долгу перед Всевышним,
Перед безмолвием тоски.
В саду простуженные вишни
Роняют в вечность лепестки.
Я из колодца пью невзгоды
И превращаюсь в мудреца.
В холодном зеркале природы
Овал чужого мне лица.
* * *
В беседе с древними идешь
По узкому мосту над тьмою,
Смывая собственную ложь
С лица водою дождевою.
В беседе с древними легко
Стать проповедником печали
И звезд парное молоко
Принять за новые скрижали.
* * *
Все в космосе друг друга дополняет,
Все с мудростью Творца соединяет.
Вот в небесах сияет Млечный Путь,
Без дум твоих он потеряет суть.
* * *
Спроси у благородных инков,
Что значит правда без прикрас,
И как простая паутинка
Соединила с Богом нас?
Спроси у праведных ацтеков,
Куда течет река времен?
Что значит верить в человека
И сны нанизывать на сон?
* * *
Открой себя холодным снам озер,
Пройди в лесу заветную тропинку,
Начни с простором неба разговор
И собери значенья слов в корзинку.
Открой себя долинам и полям,
Сверни в кольцо цветное коромысло,
Найди в тумане опустевший храм
И сердце отогрей сияньем смысла.
Открой себя всем бурям бытия,
Поверь, что жизнь дается не напрасно.
Соединяя крайности, края,
Она неповторима и прекрасна.
* * *
За космосом все тот же сад,
Жужжанье пчел в листве акаций,
Тоску расплавивший закат
И хижина для медитаций.
За смертью все такой же путь,
Ведро с водою у колодца,
Возможность видеть сердцем суть,
Возможность верить и бороться.
* * *
Соедини любовь с мечтой,
Познанье мира с состраданьем.
Космические расстоянья,
Как крылья бабочки лесной.
Соедини себя с судьбой,
Пожар душевных мук с дорогой.
Перед святым сияньем Бога
Стань тишиной и глубиной.
Стихи из сборника
«Возвращение в безвозвратность»
* * *
Быть может, ты – совсем не ты,
Быть может, ты – не мытарь грешный,
А луч Божественной Мечты,
Блуждающий во тьме кромешной.
Быть может, жизнь твоя – полет
Горящей в небесах кометы,
Быть может, череда невзгод
Прошла, чтобы ты понял это.
* * *
Я не паромщик, не ямщик,
Не клеветник, не временщик,
Я не охотник, не ловец,
Не проходимец, не мудрец,
Я не художник, не звонарь,
Не воин, не монах, не царь,
Я не преступник, не палач,
Не раб, не нищий, не богач,
Я не скиталец, не пророк,
Не милосерден, не жесток,
Я не волшебник и не маг,
Не шут, не собиратель саг,
Не день, не ночь, не дождь, не снег,
Не бог, не зверь, не человек…
Я тот, кто вне ролей и лиц,
Я жизнь, я блеск ее зарниц!
* * *
Представь на миг, что ты один:
Исчезли люди, лики, лица,
Печаль берез, тоска осин
И их согревшая зарница.
Исчезли реки и поля,
Исчезли горы и долины,
Исчезли небо и земля,
Исчезли звездные глубины…
Ты мог бы снова отпустить
Из рук своих клубок событий,
Но не желаешь больше быть
Причиной бед, кровопролитий.
* * *
Я верю в беспричинность слов,
В неповторимость повторений,
В необоснованность основ,
В необъяснимость объяснений.
Я верю в беспричинность строк,
В осеннюю безбрежность сада,
В то, что Божественный Исток
Подобен вспышке звездопада.
* * *
Соскальзывают в никуда
Лиц побледневшие овалы,
Дороги, горы, города,
Маршруты, корабли, причалы.
Соскальзывают в никуда
Миры, галактики, планеты,
Минуты, месяцы, года,
Сны, наваждения, предметы.
Соскальзывают в никуда
Эпохи, судьбы, перекрестки,
Живая времени вода,
В ней отразившиеся блестки.
* * *
Неизвестный автор – это значит,
Имена засыпаны листвой,
Неизвестный автор – это значит,
Тишина столкнулась с тишиной,
Неизвестный автор – это значит,
Через время слышен стук сердец,
Неизвестный автор – это значит,
Не найти начало и конец,
Неизвестный автор – это значит,
Истина важнее наших мук,
Неизвестный автор – это значит,
От тоски не рвется цепь разлук.
* * *
Представь, еще не рождены
Конфуций, Будда, Махавира,
Еще не снились душам сны
О вечности, о тайне мира.
Представь, еще не обличил
Безумцев Иоанн Креститель,
И нас с тобою не простил
Распятый на кресте Спаситель.
* * *
Осеннее непостоянство:
То дождь, то снег, то дождь, то снег.
Сырое, серое пространство
Согреть не может человек.
Осеннее опустошенье,
Теряет время глубину,
И каждое его мгновенье
Осознает свою вину.
* * *
Тебе дана возможность выбирать:
Смеяться – плакать, говорить – молчать,
Молиться, ненавидеть и любить,
Себя от самого себя хранить.
Тебе дана возможность выбирать:
Надеяться, страдать и сострадать,
Подняться и унизиться, терпеть,
Не верить, не искать и не иметь.
Тебе дана возможность выбирать:
Принять свою судьбу иль не принять,
Нести любовь другим или войну,
Или уйти в бездонность, в тишину.
* * *
За что отдашь ты свое Я?
За смерть, за радость бытия,
За тишину, за листопад,
За осень, за осенний сад.
За безнаказанность теней,
За беспросветность скучных дней,
За память, за обрывки снов,
За грусть есенинских стихов,
За нежность к женщине, за боль,
За ночь, за сыгранную роль,
За наслажденье глубиной,
За право быть самим собой.
* * *
Ищу тебя в потоке лиц,
В безумии застывших масок,
За стенами пустых гробниц,
За бликами потухших красок.
Ищу тебя в стекле зеркал,
В театре мертвых отражений,
За сном, скрывающим провал,
За нитью призрачных мгновений.
Я слышу нежный голос твой,
Сквозь бесконечность тьмы ночной
Я чувствую твое дыханье.
Душе не вынести одной
Молчанье бездны ледяной,
Бессмыслицу существованья.
* * *
Что, если в лабиринте цифр
Не суть, не тайна мирозданья,
Не отблеск истины, не шифр,
А сон Вселенского Сознанья?
Что, если мы живем во сне
Уставшего от грез скитальца?
Что если звезды в вышине
Его подушечки на пальцах?
* * *
Христос в тебе, Христос во мне,
К Нему ведут всех судеб нити.
Христос – в бездонной глубине
И на поверхности событий.
Смысл в мире есть лишь потому,
Что Он отдал себя творенью,
Что в подражании Ему
Стремятся души к примиренью.
* * *
Вселенная – стихотворенье,
Написанное с вдохновеньем.
Чтоб смысл волшебных строк понять,
Ты должен просто помечтать.
* * *
Живые зеркала творенья,
В вас истина, любовь и нежность,
Страх смерти, страх исчезновенья,
Река, два берега, безбрежность.
Стихи из сборника
«Река Стикс»
* * *
Ты знаешь больше, чем ты знаешь,
И потому в душе своей
Иные сферы открываешь
Прозрений, истин, грез, страстей.
Ты знаешь больше, чем ты знаешь,
И потому сквозь муть кругов
Бездонность неба понимаешь
До самых дальних берегов.
Ты знаешь больше, чем ты знаешь,
И потому, взирая в ночь,
Всему на свете сострадаешь,
И каждому спешишь помочь.
* * *
Божественное – поиск и страданье,
Разбивший сердце колокольный звон,
Божественное – омут мирозданья,
Тоска в бездонность канувших времен.
Божественное – горький вкус разлуки,
Прощальный шелест желтого листа,
Божественное – тайна крестной муки,
Сиротская молитва за Христа.
* * *
Жизнь больше, чем существованье,
Жизнь не пустая трата лет,
Жизнь – странствие сквозь мирозданье,
Жизнь – расколовший бездну свет.
Смерть больше, чем исчезновенье,
Смерть – возвращенье в отчий дом,
Смерть – встреча вечности с мгновеньем,
Смерть – единенье с Божеством.
* * *
Важно все: и ночь, и тишина,
И вино, и запахи сирени,
Льющая холодный свет луна
И в любовь играющие тени.
Важно все: и времени кристалл,
И твое ко мне расположенье,
В почерневшей глубине зеркал
Нежности и страсти отраженье.
* * *
Разлука –
Входит в дом без стука.
Разлука –
Выстрел в ночь из лука.
Разлука –
Разговор без звука.
Разлука –
Смертная порука.
Разлука –
Молотая мука.
Разлука –
Грусть, печаль и скука.
* * *
Сердце – это то, что в середине,
В глубине, в бездонности, в пустыне,
В тишине, в безмолвии, в молчанье,
Сердце – это стержень мирозданья.
Сердце – это то, что между нами
Льется грустью, нежностью, стихами,
Требует любви и состраданья,
Сердце – это суть существованья.
* * *
Я замерзаю и не замерзаю,
Когда тоску и дождь обожествляю.
Я отпускаю и не отпускаю,
Когда тебя целую и ласкаю.
Я вспоминаю и не вспоминаю,
Когда, закрыв глаза, иду по краю.
Я обвиняю и не обвиняю,
Когда крылами с пламенем играю.
Я понимаю и не понимаю,
Когда бездонность мира созерцаю.
Я доверяю и не доверяю,
Когда слова молитвы повторяю.
Я сострадаю и не сострадаю,
Когда годами время измеряю.
Я умираю и не умираю,
Когда себя в самом себе теряю.
* * *
В книге перемен война и мир,
Странствие во тьме и восхожденье,
Истины, истертые до дыр,
Мудрость, подменившая спасенье.
В книге перемен любовь и смерть,
Глубина реальности и мнимость,
Временем измолотая твердь,
И ночных небес непостижимость.
* * *
Атомы соединились в тело,
Тело потеплело, побелело,
Тихо, незаметно, чуть дыша,
Вспомнила саму себя душа,
Красоте Вселенной удивилась
И в заботах жизни заблудилась.
* * *
Тебя здесь нет, но отраженья
Еще присутствуют твои,
Немые духи совращенья,
Святые ангелы любви.
Ты умерла, но наши тени
Готовы окунуться в страсть,
И там, на иглах наслажденья
Расплавиться, сгореть, пропасть.
* * *
Девочка попала под машину,
Содрогнулись звездные глубины.
Так решил, наверное, Господь:
На траве раздавленная плоть.
На асфальте бусинки, как слезы,
Лист расстался с матерью березой,
Боль и ужас искаженных лиц,
Пелена на лепестках ресниц.
Ночью темной, задыхаясь пылью,
Ангел Божий срезал свои крылья.
Заблудившись в отблесках зеркал,
Он не долетел, не добежал.
* * *
Вечность – это имена и лица,
Вера в то, что зло не повторится.
Вечность – это времена и сроки,
Жизнь и смерть связующие строки.
Вечность – это судьбы и скитанья,
Слово, победившее молчанье.
Вечность – это неизбежность встречи,
Наших душ мерцающие свечи.
* * *
Ты должен говорить за лес и луг,
За реки, облака, дожди и грозы,
Ты должен говорить за боль разлук,
За матерей, за их святые слезы.
Ты должен говорить за тьму и свет,
За тех, кто жил, за тех, кто не родился,
За тех, кто на вопрос искал ответ,
За тех, кто в зазеркалье заблудился.
* * *
Запомни небо и луну,
Клин журавлей и тишину,
Свое лицо в потоке лиц,
Сны непрочитанных страниц.
Запомни сельские дворы,
Сквозь тьму летящие миры,
Искусство кисти и смычка,
На паутинке паучка.
Запомни думы о Творце,
О том, что ждет нас всех в конце,
Последний вздох, последний взгляд
И звездопад, и листопад.
* * *
Собрать куски истерзанной России,
Соединить их с верой во Христа,
Чтобы сияли капли дождевые
На золоте осеннего листа.
Собрать в одном ковре узоры судеб
Святых, поэтов, воинов, царей.
Страдающее сердце не осудит
Тех, кто был проклят Родиной своей.
* * *
Набор констант подобран так,
Что мы по линиям и числам,
Обдумывая каждый шаг,
Прийти способны к тайне смысла.
* * *
Ты ушел из жизни очень рано,
За окном всю ночь мела метель.
Выстрел. Блеск ствола. Скупая рана.
Белый снег как белая постель.
Я стараюсь без тебя добраться
До корней, до сути, до глубин.
Я стараюсь быть, а не казаться
В лабиринте призрачных личин.
Я пытаюсь жить твоим сознаньем,
Я пытаюсь думать за двоих.
Между нами – миг существованья
И вот этот запоздавший стих.
Стихи из сборника
«На крыльях бабочки»
* * *
Построить храм из грезы и мечты,
Из музыки, распавшейся на звуки,
Из прячущейся в осень пустоты,
Что предвещает пиршество разлуки.
Построить храм из грусти и тоски,
Из детских снов, из пагубных сомнений,
Из лилий, растерявших лепестки,
Из памяти, из роковых мгновений.
Построить храм из неудач и бед,
Из ставшего прологом эпилога,
Из падающих в бездну тьмы комет
И в нем молить о снисхожденье Бога.
* * *
Зажигая от свечи свечу,
Я за жизнь мытарствами плачу.
Зажигая от свечи свечу,
Я страдаю, мучаюсь, кричу.
Зажигая от свечи свечу,
Я себя от времени лечу.
Зажигая от свечи свечу,
Я объять бездонный мир хочу.
Зажигая от свечи свечу,
Я в окно небесное стучу.
* * *
Одно и то же – явь и грезы,
Крест, треугольник и весы,
Любви неразделенной слезы
И капли утренней росы.
Одно и то же – миг и вечность
Забвенье - память, свет и тьма,
Конец всему и бесконечность,
Юродство мысли - блеск ума.
* * *
Не оставайся в суете сует,
Поймай за паутинку лунный свет.
По ней к скрижалям звездным поднимись
И с Богом в глубине соединись.
* * *
Завеса тьмы в начале и в конце,
Лишь клинопись морщинок на лице.
Завеса тьмы во мне и вне меня,
Сгорает жизнь на кончике огня.
* * *
Попробуй осознать, как все неточно,
Как все непостоянно и непрочно.
Попробуй осознать, как все случайно…
И потому в основе мира – тайна.
* * *
Поймать мгновенье и разбить
На то, что можно объяснить,
На то, что можно доказать,
Найти в пути и потерять.
Поймать мгновенье и разбить
На дни, что вытянулись в нить,
На череду побед и бед,
На явь и сон, на тьму и свет.
* * *
Спаситель на кресте перед толпой,
Перед веками, судьбами, годами,
Перед тщетой, перед тобой и мной,
Перед непостижимыми мирами.
Спаситель на кресте, пока нас всех
Не оживит Свет Божьего прощенья,
Пока сердца испепеляет грех
Гордыни, зла, обмана, совращенья.
* * *
Все в этом мире относительно,
Все непростительно сомнительно,
И только ты, моя любимая,
Единственно неповторимая.
Все в этом мире отвратительно,
Все глупо, пошло, утомительно,
И только ты, моя бесценная,
Как ангел Божий совершенная.
* * *
Время, отведенное Всевышним,
Словно лепесток замерзшей вишни.
Постарайся в этот краткий срок
Оживить дыханьем лепесток.
* * *
Так соткано пространство-время,
Что в нем расти способно семя,
Так был закручен Млечный Путь,
Что мы в нем ищем смысл и суть.
* * *
Смысл бытия найти в дождинке,
В ведущей к роднику тропинке,
В печальном шелесте травы,
В осеннем золоте листвы.
Смысл бытия найти в пылинке,
В дрожащей белой паутинке,
В луче, согревшем муравья,
В том, что все это видел Я.
* * *
На дне души восход не встретишь,
И на вопросы не ответишь,
На дне души простор небес
Теряет глубину и вес.
На дне души не разбежишься
И в зеркале не отразишься,
На дне души всегда покой,
Возможность быть самим собой.
* * *
Истина не в том, что мир реален,
Истина не в том, что нечто есть.
Стебельки травы сквозь лед проталин
Силятся понять Благую весть.
* * *
Господь отверг блаженство Абсолюта,
Преодолел Его объятья-путы,
Прожег лучами ледяной сапфир
И ради нас придумал этот мир.
Господь отдал нам собственного Сына,
Когда нас поглотила паутина
Гордыни, злости, ненависти, лжи,
Когда распалась жизнь на миражи.
* * *
Миром нашу боль не исцелить,
Жизнью нашу горечь не измерить.
Постарайся то в себе открыть,
Что дает душе потребность верить.
* * *
Человек – не имя и не званье,
А раскол, надлом в существованье.
Человек – не должность и не роль,
А во тьме блуждающая боль.
* * *
Душа закрылась и оледенела,
Рассыпала мгновенья на полу,
Забылась, заблудилась, побледнела,
И опустилась медленно во мглу.
Душа замкнулась и осиротела,
Ей из тюрьмы не вырваться своей,
Напрасно ищет к ней тропинку тело
В бесчеловечном космосе вещей.
* * *
Ты всю жизнь просидел в инвалидной коляске,
Ты прощал нам простую возможность ходить.
Мы прозрачные лица меняли на маски,
Не желая себе этот мир объяснить.
Ты всю жизнь просидел в инвалидной коляске,
Не подумав Всевышнего в том упрекнуть.
Мы, смеясь, на глаза одевали повязки,
Чтоб слепыми пройти предначертанный путь.
Вспоминая сейчас наши редкие встречи,
Я терзаюсь, что был к тебе черств и жесток.
Крылья истинной веры повесив на плечи,
Я не в силах понять, как ты был одинок.
* * *
Пока я сам себя не знаю,
Я – чаша времени пустая,
Пока ты Бога не нашел,
Ты не любил, не жил, не шел.
* * *
Перед Всевышним ты один,
Как блеск закатного овала,
Как снег, что с дремлющих вершин
Сорвался в пустоту провала.
Перед Всевышним ты один,
Как сон без сна, как смысл без смысла,
Как лабиринт ночных глубин,
Играющий со смертью в числа.
* * *
Я не зверь, не бог, не человек,
Я не дух, не тело, не душа,
Я – в бездонность падающий снег
Тихо, безмятежно, не спеша.
* * *
Чему нас учат египтяне?
Тому, что мы живем в обмане,
Дробя на дни ничтожный миг,
Поймать пытаясь лунный блик.
Найди в себе то, что нетленно,
Что глубже, чем печаль Вселенной.
Будь странником в песках времен.
Смерть – пробужденье, жизнь лишь сон.
* * *
Слова живут от нас отдельно,
Их власть над нами беспредельна.
Они – цари и короли,
Халифы неба и земли.
С их позволенья мы мечтаем,
Работаем и отдыхаем,
Смеемся, плачем, верим в суть,
Во тьме кромешной ищем путь.
По их приказу мы воюем,
Казним и милуем, рискуем,
Стремимся истину понять,
Готовы мучится, страдать.
И нет от них нам избавленья,
Спасенья и освобожденья,
Ни ясным днем, ни в час ночной,
Ни в этой жизни, ни в иной.
* * *
Города во времени не тонут,
Посмотри в его холодный омут,
И увидишь, словно чудный сон:
Мемфис, Тир, Микены, Вавилон.
Города во мгле не исчезают
И от страшных войн не погибают,
Вновь горды величием своим
Сузы, Карфаген, Афины, Рим.
* * *
Мудрость разрушает человека,
Если нет в ней искры Божества,
Если скорби и мытарства века
Перед ней – осенняя листва.
* * *
Зимние узоры на окне
Говорят забывчивому мне,
Что в основе красоты Вселенной –
Образ Сада Божьего нетленный.
* * *
Маленькое, нежное дитя
Знает в сердце тайну бытия.
Я же прочитавший сотни книг –
Не нашедший истину старик.
* * *
Молясь за мир, душа уходит к Богу,
Взяв в дальний путь земную боль, тревогу.
Она еще не знает глубины,
Что все мы в ней, что все мы спасены.
* * *
В плывущей лодке я и тень моя,
Река несет нас к берегу другому.
Там бесконечность смыслов бытия,
Там Божий сад, а в нем – тропинка к дому.
* * *
В истории важны не битвы,
Не взлеты и паденья царств,
А тихие слова молитвы
И жизни, полные мытарств.
* * *
Родинки твои как земляника
В заповедном, девственном лесу.
Ты даешь Божественному Лику
С тонких лепестков испить росу.
Стихи из сборника
«Апокатастасис»
* * *
Почему я мучаюсь, страдаю,
Почему живу и умираю?
Потому что в плащанице рос
За меня молил Отца Христос.
* * *
Остановившееся время –
Не ржавчина, не пыль, не бремя.
Оно как лебединый пух,
Как молния, как Божий Дух.
Остановившееся время –
Не стебель, не цветок, не семя.
Но обретенье глубины
Сквозь жизнь и смерть, сквозь боль, сквозь сны.
* * *
Каждый выдох твой и каждый вдох
Слышат души из других эпох.
Всех связует свет существованья
В универсум, в космос, в мирозданье.
* * *
Бог возлюбил не формулы и числа,
Не заповеди, не скрижали смысла,
А нас, способных все это понять,
И в сердце, как бесценный дар, принять.
Бог возлюбил не мировые царства,
А наши бесконечные мытарства,
Бог возлюбил не блеск и суету,
А наши беды, нашу нищету.
* * *
Смотреть в окно на падающий снег,
Забыть, что ты всего лишь человек,
Забыть, что ты всего лишь тень от тени,
Игрушка детских грез и сновидений.
* * *
Бытие – лишь первый шаг к себе,
К собственной душе, к своей судьбе.
Следующий шаг – самосожженье,
И потом из пепла возрожденье.
* * *
Быть Богом – значит чувствовать вину
За бытие, за жизнь, за глубину,
За взрывы звезд, за муки черных дыр,
За судьбы смертных, за войну и мир.
Быть Богом – значит чувствовать вину
За то, что поглотила ночь луну,
За то, что гаснет пламя у свечи,
За то, что спят спокойно палачи.
* * *
Призраки Содома и Гоморры,
Словно обворованные воры,
На осколки бездну тьмы дробя,
Просят помолиться за себя.
* * *
Какая сила оживляет
Лучом пылинки вещества?
Какая сила в них вливает
Предощущенье торжества?
Какая сила заставляет
Траву расти и зеленеть?
Какая сила вдохновляет
Небесных птиц летать и петь?
Мы все из одного Истока,
В нас мудрость вечного Творца.
У благодатного потока
Нет ни начала, ни конца.
* * *
Ты выбрал смерть из-за любви:
Не смог смириться с пораженьем.
Рубашка белая в крови,
Листвы березовой круженье.
Она скитается теперь
По бесконечным тротуарам,
Затравленный судьбою зверь
В плаще ободранном и старом.
* * *
Провал в конце пути не обойти,
Провал в конце пути не перейти.
Ты должен все оставить на земле
И раствориться в беспросветной мгле.
* * *
Горят в огне папирусные свитки:
Эсхил, Софокл, Сократ и Гераклит.
Сжигает пламя золотые нитки,
Садится пепел на поверхность плит.
Нам не вернуть труды Александрии,
Былое невозможно изменить.
Способны только ангелы святые
Написанное нами сохранить.
* * *
Вечность – не отсутствие времен,
Не экстаз, не обморок, не сон.
Вечность – это каждое мгновенье,
Прожитое с чувством, с упоеньем.
* * *
Проще простого – самое сложное,
То есть возможное и невозможное,
Невыполнимое, необходимое,
Неумолимое, неуловимое.
Проще простого – самое сложное,
То есть острожное и бездорожное,
Невыразимое, необъяснимое,
Необозримое, незаменимое.
Проще простого – самое сложное,
То есть тревожное и неотложное,
Непостижимое, неповторимое,
Неотвратимое, необратимое.
* * *
Я нужен Богу для сомнений,
Для горьких дум, для горьких слез,
Для непосильных восхождений,
Для несбывающихся грез.
Я нужен Богу для страданий,
Для вечных, безутешных мук,
Для нескончаемых скитаний,
Для преждевременных разлук.
* * *
Смысл не дается просто так,
Смысл не молитва и не знак.
Чтобы себя и мир понять,
Ты должен верить и страдать.
* * *
Нас заключили в вещи и в тела,
Нас заточили в души и в сознанья,
В бессмысленные, глупые дела,
В безумные, безмерные желанья.
Насколько долгим будет этот плен?
И как осуществить освобожденье?
Жизнь – череда обманов и подмен,
Смерть – черная дыра опустошенья.
* * *
Чужие для себя, чужие в мире,
Мы глубже бытия, сложнее, шире.
Но почему грозит нам Божий Суд?
И как тогда мы оказались тут?
* * *
Скука разрушает бытие,
Скука королевское колье.
В нем ты соблазнительно прекрасна,
Романтична, призрачна, опасна.
* * *
Время – не песок и не вода,
Время – не движенье и не бег.
Время – событийная руда,
Ищет в ней свой образ человек.
* * *
Понять не то, как мир устроен,
И из чего он состоит.
Понять не то, за что спокоен,
Что неподвижно, как гранит.
А то, зачем я появился
И почему мне важен миг,
Что в звездной глади отразился,
Не замутив живой родник.
* * *
Ты в каждой точке бытия,
Ты в каждой линии Вселенной
Живешь, надеясь и любя,
Бессмертный, целостный, нетленный.
Стихи из сборника
«Лабиринт Безмолвия»
(четверостишия)
* * *
Пятнадцать миллиардов лет назад
Вселенная была пылинкой соли.
И вот теперь ты видишь звездопад
И выбираешь жесты, маски, роли.
* * *
Существованье – эстафета,
На очереди мой забег.
А мне важнее блики света
И тихо падающий снег.
* * *
Сгорело время в пламени свечи,
От паутинки не осталось пепла.
Поторопись скорей собрать лучи,
Пока твоя надежда не ослепла.
* * *
Воспоминанье – форма казни.
Я в память падаю с моста
Без сожаленья, без боязни,
С осенней легкостью листа.
* * *
Природа – спящее дитя,
Несчастье в том, что мы проснулись,
Что через омут забытья
Мы с тишиною разминулись.
* * *
Пройдя сквозь тьму и не увидев дна,
Соединив прощанье и прощенье,
Мы возвращаем небу имена
И превращаем в тайну возвращенье.
* * *
Как тень меняет лик в забеге дня,
Так год за годом я меняю лица.
Хранитель судеб разделил меня,
Застывшим фрескам не объединиться.
* * *
Мы до сих пор в египетских песках
Возводим к небу каменные глыбы,
В нас до сих пор живет звериный страх,
Кресты, концлагеря, колодки, дыбы.
* * *
Игра приблизилась к развязке,
А ты понять еще не смог,
Что долговечны только маски,
И пыль от пройденных дорог.
* * *
Двум ласточкам Вселенной мало,
Их страстный танец над землей
Душа как будто созерцала
Не в этой жизни, а в иной.
* * *
Из родника набрать в ладони воду,
Чтоб в зеркале увидел мир свой лик,
Ночь, тишину, осенний блеск природы,
Тебя с водой, судьбу и сам родник.
* * *
Минувшее стреляет в спину
Кровавым отблеском мечей,
Соленой смесью слез и глины,
Молчаньем жертв и палачей.
* * *
Два раза образ мира дан судьбе:
Сначала – в глубине небесной дали,
Потом – как свиток к самому себе,
Как тайнопись с Божественной скрижали.
* * *
Как слезы тьмы прозрачная роса,
Ладони ветра обжигает стужей.
Вернул Господь на землю небеса -
Сегодня их пил воробей из лужи.
* * *
Когда все стены рухнут, ты поймешь,
Что наша мудрость роли не играет,
Что миг и вечность, истину и ложь
Разводит жизнь, и жизнь объединяет
* * *
Для пониманья слов не надо,
Достаточно душевных мук,
Тоски, надежды, снегопада,
Звезд, бесконечности, разлук.
* * *
Молекулы, которые во мне
Объединились для благих свершений,
Еще вчера горели на огне,
Не зная слез, ошибок, заблуждений.
* * *
Мы слишком часто доверяем зренью,
Но знает сердце, что масштаб один:
В большом и в малом скрыто повторенье
Сквозь сито ускользающих глубин.
* * *
Все то, что можно доказать -
Не более, чем частный случай
Твоей способности страдать
И понимать песок сыпучий.
* * *
Жизнь – слепок с неприснившегося сна.
Я не итог, а лишь звено в цепочке.
Роняющая звезды тишина
Расстреливает нас поодиночке.
* * *
Согреты травы лунным светом,
На небе россыпи дорог,
Я до рожденья знал об этом,
Вот только рассказать не мог.
* * *
Не вырваться из Вавилонской башни,
Фантомы стен от нас закрыли вход.
День завтрашний похож на день вчерашний,
Но кто-то должен сделать шаг вперед.
* * *
Нас с вечностью связали сотни нитей,
Провалы звезд скрывают Божий Лик,
И облачая тьму в мираж открытий,
Мы лишь бросаем камешки в родник.
* * *
Как в омут мутный опустись в себя,
Найди свое лицо, свою дорогу,
И тонкой ниткой летнего дождя,
Соедини остывший пепел с Богом.
* * *
Дух Божий в каждом колоске
Политого дождями поля,
В надежде, в верности, в тоске,
В смиренье, в безутешной боли.
Стихи из сборника
«Terra incognita» (четверостишия)
* * *
Незримое и зримо, и незримо,
Оно всегда присутствует с тобой,
Как дуновенье, что неуловимо,
Как полный звезд Божественный Покой.
* * *
Образ Божий – нет Его дороже,
Он меня с Тобой связует, Боже!
Образ Божий прожигает снег,
Вечность – это Бог и Человек.
* * *
Пройди сквозь лес извилистой тропой,
Соедини себя с самим собой.
На листьях, на траве - узоры света,
Мы в лес вошли, чтобы увидеть это.
* * *
Быть может, жизнь – потерянность во мгле,
Быть может, смерть – иллюзия причала.
Мы только ставим свечи на Земле,
Скитаясь без конца и без начала.
* * *
Стал молчалив и робок шмель на маке.
Перед грозой он словно бы постиг,
Что этот мир играет с нами в знаки,
За паутинку пряча Божий Лик.
* * *
В сравнении с человеческой судьбой
Все выглядит обыденным и мелким:
И мудрость книг, и звезды над землей,
И на часах кочующие стрелки.
* * *
Попробуй вспомнить прожитые жизни,
Попробуй объяснить грядущий сон.
Пьют неизвестность призраки на тризне:
Конфуций, Лао-Цзы, Сократ, Платон.
* * *
Понять себя – себя преодолеть,
Стать глубже, чем судьба, сильней, чем смерть,
Подняться над бессмысленностью бед
И в лабиринте тьмы увидеть свет.
* * *
Тот первый шаг, то первое желанье,
В котором зародилось мирозданье,
Все то, что отдает судьба судьбе,
Попробуй отыскать в самом себе.
* * *
Я богом поражен и уничтожен,
Я Богом возрожден и вознесен,
Мой путь сквозь волны времени проложен
К сиянью ненаписанных икон.
* * *
Пока ты в сущность не проник,
Твоя душа – безликий лик,
Пока ты смысл не разгадал,
Твоя душа – пустой овал.
* * *
Отвоевать себя у сновидений,
У тупиков, иллюзий, повторений.
Отвоевать себя у естества
И окунуть в Бездонность Божества.
* * *
Легче пуха цепи вещества,
Сущее на миг разъединилось:
В капле отраженная листва
Истиннее той, что отразилась.
* * *
От сырости пространство стало уже,
Лист пожелтевший ловит сны на нить.
Пьют бесконечность воробьи из лужи,
Но жажду жизни так не утолить.
* * *
Нас обольщает цепь причин и следствий,
Ты в глубине души осознаешь,
Что только смерть дается без последствий,
И потому над ней не властна ложь.
* * *
Вот комната – в ней тысяча дверей.
Ты рад, что скоро вырвешься из плена.
Как будто там, на дне души твоей
Не та же пустота, не те же стены.
* * *
Для истины мы слишком торопливы,
Как капли на стекле, как миг тоски,
Как бабочки, что кружатся над сливой,
Когда она роняет лепестки.
* * *
Оправдать свое существованье
Можно только тем, что ты живешь,
Тем, что пережитое страданье
Не разбить на истину и ложь.
* * *
Необъяснима тайна бытия,
Со стороны увидеть невозможно,
Что значит этот мир, и кто в нем я,
Росу стряхнувший с ветки осторожно.
* * *
В дуэли с небом жизнь неуловима.
Край пропасти и первый выстрел твой,
Но от волненья ты стреляешь мимо
Бездонности, застывшей над землей.
* * *
Поверхностны и истина и ложь,
Скатился каплей небосвод в ладони.
Ты, очерствев от слов, осознаешь,
Что в целом мире нет ее бездонней.
* * *
Мне никуда не спрятаться от тени,
Минувшее идет за мною вслед,
Пугая лабиринтами сомнений,
Рулеткой поражений и побед.
* * *
Ракеты, пулеметы, пушки –
Все те же детские игрушки.
Чтобы войною не болеть,
Нам просто надо повзрослеть.
* * *
Прийти к себе сквозь череду времен,
Сквозь истину и ложь, сквозь явь и сон,
Прийти к себе дорогой бездорожья
И облачиться в милосердье Божье.
Стихи из сборника
«В свете молний» (двустишия)
* * *
Представить мир нельзя лишь потому,
Что свет не до конца объемлет тьму.
* * *
Все то, что было мной – не я:
На спичке перышко огня.
* * *
Действительность действительна лишь в том,
Что за фантомом следует фантом.
* * *
Все стрелы пролетели мимо,
Непостижимое – непостижимо.
* * *
Если бы не завязалась нить,
Бытия могло бы и не быть.
* * *
Материи бездушный пластилин
Не может быть причиной всех причин.
* * *
Истина легла на лист бумажный.
Все, что будет с ней, уже не важно.
* * *
За каждой вещью пропасть и провал,
За каждой мыслью блеск кривых зеркал.
* * *
Мы существуем в шаге от Творца,
На паутинке желтая пыльца.
* * *
Смысл мира в том, что появились мы
Из бесприютной, беспросветной тьмы.
* * *
Бездушные законы естества
Не объяснят, зачем шумит листва.
* * *
Вселенная, как лист опавший,
Как призрак, в бездне заплутавший.
* * *
Попробуй доказать сновидцу,
Что сон ему всего лишь снится.
* * *
В разговоре с собственною тенью
В стрелы превращаются сомненья.
* * *
Мифами общается с тобой
Космоса Божественный покой.
* * *
То, чего нет, и никогда не будет,
Присутствует и о бессмертье судит.
* * *
Мир без любви – бездонная ловушка,
Чудовищная времени игрушка.
* * *
Лишь часть моей души открылась мне,
Другая - утонула в глубине.
* * *
Сними с себя удавку аксиом,
Чтобы понять, где смысл, а где фантом.
* * *
Кто с тайной не умеет жить,
Тот просит тайну объяснить.
* * *
Разгадка всех загадок рядом,
Перед твоим застыла взглядом.
* * *
Когда душа не видит дна,
Она слагает письмена.
* * *
Не магией и не наукой –
Смерть побеждают крестной мукой.
* * *
Бессмыслицею смысл расколот
На наковальню, печь и молот.
* * *
Каким бы было мирозданье
Без сожаленья и страданья?
* * *
На тонком льду играют в жмурки
Людей прозрачные фигурки.
Стихи из сборника
«Россыпь росы»
* * *
Проникнуть в суть вещей, не расплескав,
Холодную росу осенних трав.
* * *
На горных тропах бытия
Придумай самого себя.
* * *
От хаоса спасает мир
Любви чудесный эликсир.
* * *
Разбился о печаль Аида
Холодный Сфейрос Парменида.
* * *
Прости Вселенной факт рожденья,
Пусть будет жизнью примиренье.
* * *
За нас живет желанье жить,
Кленовый лист устал кружить.
* * *
Я пью свое лицо из родника
И наслаждаюсь танцем мотылька.
* * *
Все войны прошлого – одна
Незавершенная война.
* * *
Без смерти человек лишь заключенный,
На вечный бег по кругу обреченный.
* * *
Истина не там, где блеск познанья,
А в сердечных муках состраданья.
* * *
У времени песочная основа,
Пройди сквозь жизнь и стань младенцем снова.
* * *
Жизнь – ненаписанная книга,
Миг вечности и вечность мига.
* * *
Истину у истины воруя,
Мы сожгли друг друга в поцелуях.
* * *
Счастье без несчастья невозможно,
Я стряхнул снежинку осторожно.
* * *
Сама возможность пониманья –
Намек на смысл в существованье.
* * *
Все можно объяснить, но что же дальше?
Соединенье скуки, слов и фальши.
* * *
Кузнечик знает мир, а я не знаю,
И потому во тьме времен блуждаю.
* * *
Общается бездонность с нами снами
И пишет письма нашими словами.
* * *
Смысл не разбить на маленькие цели,
А глубь небес на отмели и мели.
* * *
Через Образ Божий ты и я
Глубже мира, глубже бытия.
* * *
Возможность разговора в этом мире
Всех наших дум и наших истин шире.
* * *
Реальность не в наличии Вселенной,
А в том, что во Вселенной сокровенно.
* * *
Ты стал собою не в момент рожденья,
А в непосильных муках восхожденья.
* * *
Сквозь время мы уходим в никуда,
Как мокрый снег, как талая вода.
* * *
Уснуть, чтобы во сне уснуть повторно,
Так в черноземе прорастают зерна.
* * *
Боль каждого живого существа
Находит отклик в сердце Божества.
* * *
Не проникнешь мыслью в суть предметов
С логикой вопросов и ответов.
* * *
Смерть еще надо заслужить,
И потому ты должен жить.
* * *
Смысл бытия в способности принять
От Бога его Мысль и Благодать.
* * *
Радость жизни у зверей и птиц
Глубже, чем сухая суть страниц.
* * *
Жизнь – возвращение к Истоку
По нержавеющему стоку.
* * *
Не зная истины, не знаешь,
Что ты нашел и что теряешь.
* * *
Мало мир увидеть и понять,
Надо ему верить, сострадать.
* * *
Чем глубже опускаешься во тьму,
Тем ярче Бог, тем ближе ты к Нему.
* * *
Начало мира и конец
В святой прозрачности сердец.
* * *
Смерть есть гарантия свободы
В холодных тупиках природы.
* * *
Все то, что в мирозданье есть,
Содержит суть, значенье, весть.
Сполохи
* * *
Первично ощущенье боли,
Все остальное – маски, роли.
* * *
Изображенье в зеркале – обман,
В нем нет душевных мук, душевных ран.
* * *
По стеклу скользящая снежинка,
Умирая, создает тропинку.
* * *
Чтобы был огонь тоски потушен,
Дай мне окунуться в твою душу.
* * *
Лучшее из доказательств Бога
В том, что сердце жаждет эпилога.
* * *
Соотнеси бездонность звезд с собой:
Откуда мысль, что в мире ты чужой?
* * *
Мы продолжаем между тьмой и светом
Разыгрывать библейские сюжеты.
* * *
Чтобы незримое узнать,
Ты должен сам незримым стать.
* * *
Вечно то, что в этом мире зыбко –
Мысль о Боге, детская улыбка.
* * *
В церквушке сельской помолиться
И в русских судьбах раствориться.
* * *
Вглядываясь в ход былых событий,
Собери себя из чистых нитей.
* * *
Желанье все понять и объяснить
Набором аксиом не исцелить.
* * *
Как на цепи сидящий волк,
Существованье, данное мне в долг.
* * *
Бесконечно то, чему в известном
Неуютно, скучно, грустно, тесно.
* * *
Ты наступил в лесу на муравья,
Не так ли беззащитна жизнь твоя?
* * *
На тонкой грани слов и тишины
Сумей забыть увиденные сны.
* * *
Реально существует только Лик,
Все остальное – ложь, обман, тупик.
* * *
В чем же скрыта тайна человечности?
В том, что человек стремится к вечности.
* * *
В любовной схватке душ и тел
Безмолвие – мишень для стрел.
* * *
Во тьме бездонной и безбожной
Познанье сути невозможно.
* * *
Нас уже нет, но разговор
Ведется нами до сих пор.
Связь с редакцией:
Мейл: acaneli@mail.ru
Тел: 054-4402571,
972-54-4402571
Литературные события
Литературная мозаика
Спасибо нашим спонсорам - Алмазной бирже Израиля
| Сертифицированные бриллианты |
|---|
| |
Литературная жизнь
Литературные анонсы
Афиша Израиля. Продажа билетов на концерты и спектакли
http://teatron.net/Внимание! Прием заявок на Седьмой международный конкурс русской поэзии имени Владимира Добина с 1 февраля по 1 сентября 2012 года.
Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие во Втором международном конкурсе малой прозы имени Авраама Файнберга. Подробности на сайте.
Спасибо нашим спонсорам - Алмазной бирже Израиля
| Сертифицированные бриллианты |
|---|
| |
Официальный сайт израильского литературного журнала "Русское литературное эхо"
При цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.