Скажите, когда ваш ребенок вырос и ушел в самостоятельную жизнь, вы его отпускаете?
Наверняка удивитесь моему вопросу.
Конечно, отпускаете, но живете с ним, как бы это сказать… параллельной жизнью.
Моих двоих детей - сына и дочь - давно уже можно считать самостоятельными людьми.
Третий мой "ребенок" - офис, который я "родил" с нуля.
Здесь я занимаюсь страхованием, туризмом, пишу книги.
"Четвертый "ребенок" - сад, который посадил на израильских песках, и сегодня на них растет ель, она высотой с четырехэтажный дом.
Ну, а пятый мой "ребенок" - книга "От Михалина до Иерусалима".
Скажете, как это можно ставить в один ряд с детьми?
Да я и не ставлю!
Дети, внуки - это самое дорогое для каждого!.
Но… если в книгу вкладываешь свою душу и сердце, если живешь с ней с первой строки и до последней…
Если ты рождаешь ее в муках, в страданиях - это разве не "ребенок"?
- Все, прошла презентация книги, можно расслабиться, жить спокойно, - вздохнул я.
Прошла неделя, две, месяц…
Книга меня… не отпускала.
Наоборот, звала, будто хотела что-то сообщить, передать от кого-то мне послание…
Вхожу в поисковый сайт, пишу «Златкин Давид» - имя и фамилию главного героя…
И выхожу на страницу книги, главный герой которой… Златкин Даниель.
Та же фамилия, даже имя и то начинается с одной и той же буквы "Д".
- Какое отношение ко мне имеет рассказ этого жесткого старшего лейтенанта?
Тогда почему каждая строка, словно пронзает мое сердце, почему я чувствую эту строку, это слово.
Я понимаю, что я мысленно замерзал со своим отцом в снежных полях под Москвой, когда он, тяжело раненный, истекал кровью.
Когда он находился между жизнью и смертью в операционной палате.
Но почему, почему меня не отпускает этот старший лейтенант с бровями вразлет и властным подбородком?
Где, когда я видел кого-то похожего на него?
Кто автор?
Галина Климова.
Но почему она писала, словно сама была рядом…
Словно все видела сама, сама прошла все дороги рядом со своим отцом.
Знакомый стиль, будто пропускает боль отца через свое сердце и душу.
Точно также и я писал, чувствуя то же .
Ну и что?
Бывает, бывает…
Родные всегда чувствуют на расстоянии друг друга, даже через время…
Занимаюсь другими делами - работой, пишу, фотографирую.
Но что мне не дает покоя?
Как такое может быть, чтобы два разных автора, один живущий в Москве, а второй в Израиле - чувствовали… одно и тоже, готовя свои книги в жанре "семейных альбомов"?
Вот что Галина пишет от имени своего отца Даниеля в книге "Юрская глина".
"… И вдруг удар в правую руку. Не понимаю, что за удар, но теряю сознание. Очнулся от холода. Ночь. Крупные звезды . Очень холодно . Было 15 октября 1941–го года. Я очень замерз, потому что был без ботинок. Кто- то снял с меня ботинки, и я в одних портянках. Пробиты два пальца и кровоточат…
Перед боем нам дали два сухаря и две воблы, а мы два дня в этом самом бою. Разве это бой? Это бойня…
Я все- таки поднялся и пошел искать. Кого? Только трупы и убитые…"
А вот мой рассказ про отца в книге "От Михалина до Иерусалима":
«… Почувствовал, как тело прошила в нескольких местах боль. Темнота… Неподвижность…
Попробовал пошевелиться - не получается, нога примерзла ко льду. Захотелось попить, нащупал в ложбинке немного жидкости, намочил пальцы, поднес ко рту. Вода была какая-то неприятная, отталкивающая.
- Да это же кровь… Моя кровь, - понял Давид….
Он все больше и больше покрывался снежной порошей, также коченел, как его сотни и сотни боевых товарищей…
- Сынок! Давид! Сынок! - показалось, услышал голос мамы, такой родной голос! Он звал его, он поднимал его, кричал…"
Вы заметили, что даже одинаковое изложение текстов, словно нам задали писать сочинение на одну тему…
Читая и перечитывая книгу Галины, я в ее отце находил черты характера своего отца - такие же бесшабашные и такие же… непредсказуемые.
"- Вы этот ящик с фонариками не сдавайте на склад, оставьте нам.
- Товарищ командир роты, не имею права.
- Я вам приказываю!
- А я не выполню!
- Я вас сейчас расстреляю!
- Расстреливайте!", - читаю в ее книге.
"А што гэты чужы тут робиць ? - неожиданно послышался резкий голос.
- Хто чужы? - не поняли в магазине.
- Ды гэты жыдюга. За нашай мукой прыйщов, - продолжал сельский бандюга. В овчинном полушубке, в сапогах-бахилах он возвышался над головами всех…
- Да я его сейчас угроблю, - бушевал бандит..
Давид побагровел, сжал кулаки. Кровь ударила в виски, ему казалось, что снова, как тогда на фронте, он вновь должен без страха и сомнений подняться в атаку. У него, такого хрупкого и не высокого, было только одно мгновение, чтобы опередить громилу.
- Я даю себе команду: "Сержанты, вперед!" - раз, сжимаю его руки, два, бью сильным ударом в пах - и три. Добавляю удар еще раз, когда он уже на полу.
Десятки и десятки раз воспроизводил картину боя местного значения перед нами, своими детьми, наш отец.
Под вой мужика Давид подошел к весам, взял самую большую гирю, обратился ко всем: " Кто еще хочет угробить меня…?", - пишу я в своей книге.
… Два разных человека, но как похожи своими поступками?
Как они без боязни идут напролом до конца!
Они, словно братья?
Стоп, стоп…
Я снова возвращаюсь к книге Климовой, будто хочу увидеть для меня какой-то потайной сигнал.
Где же он, где?
"Где дядя Мориц, певший в Ла Скала?
Где кантор - тезка царя Соломона,
И прадед Мойша 111 лет
Из местечка Прянички"…
Пропускаю три строки, четвертая: "Из местечка Прянички", меня останавливает, цепко держит.."
Мой дед Залман жил в местечке Прянички, мой отец Давид родился именно в местечке Прянички, и там жила только одна семья Златкиных. И отец моего деда - Мойше, которого называли еще и Моисеем, Муней и другими еврейскими именами…
Еще нет никаких доказательств, но я уже понимаю, чувствую, что Даниель и Давид двоюродные братья, а я с Галиной - троюродные!
Но почему у нас такое близкое родство душ?
Бывает, что, даже выросшие в одной семье, далеки друг от друга, а мы, словно… близнецы.
"Мы с тобой даже… дышим одинаково,
Мы с тобой видим… одни и те же сны?
Нам обоим так дороги наши матери,
Но не дают покоя нам… отцы",
- эти строки у меня родились несколько позже.
А тогда, открыв для себя свою тайну, все думал, как найти Галину Климову?
Помог Фейсбук.
Читаю: "Заведующая отделом прозы журнала " Дружбы народов", окончила Московский литературный институт, автор ряда книг, поэтесса".
Замечаю некоторую схожесть с моей биографией.
Я закончил факультет журналистики Белорусского университета, куда поступил с первого раза. Проверял себя перед поступлением в литературный, родился в один и тот же год, что и Галина, написал книгу, в работе еще три. Галина - член Союза писателей Москвы, член Международного Союза журналистов, автор многих книг поэзии и прозы.
Я - член Союза писателей Израиля.
И все же, может, не стоит напрашиваться в родственники?..
А может, она только и живет тем, что ищет свои корни?..
И снова… к книге " Юрская глина".
На одной из ее страниц читаю о том, как Галина искала в Харбине могилу своего двоюродного деда Соломона, примчавшись сюда из Китая вместе с Риммой Козаковой…
И ночью, в темноте ее… нашла!
Из книги « Юрская глина»:
"Это вы, Соломон, разбудили мою тоску по родовому древу…"
Тоска по родовому древу, как и у меня?..
Снова что- то общее?..
Нахожу в Фейсбуке Галину и пишу:
"Случайно вышел на Ваш материал про отца Даниеля Златкина.
Вначале остановился на фамилии, я тоже Златкин. Хотя Златкиных не так много, как Гуревич и Иванов, но все же, может быть, мы просто однофамильцы.
Но я прочел, что ваш дед родился в местечке Прянички. Мой дед и отец тоже родились в этих же самых Пряничках…"это послание я отправляю совсем незнакомому человеку, к которому вдруг возникает чувство родственности.
Это чувство я не искал, не навязывал себе, не внушал себе ничего.
Оно просто пришло и засело у меня глубоко…
«Добрый день, Ефим! Есть возможность увидеться и познакомиться. С 3 по 7 мая мы будем в Тель-Авиве", - вскоре я получаю ответное сообщение.
И сразу же следующее: "Мы свободны 6-го мая. Ждем Вас!".
У нас обоих горячее желание встретиться, огромный поиск похожих событий в нашей жизни.
"… Ефим, Ваша премия стала подарком ко дню рождения (моя книга на конкурсе Международной Гильдии писателей была отмечена бронзовой медалью), и у меня тоже так было, когда получила премию Союза писателей. Так что совпадения продолжаются…, - сказала своей двоюродной сестре, что мы с Вами собираемся встретиться… интересно".
…Мы мчимся по шоссе, солнце светит в окна, а у меня рождаются строки.
Я их пишу на обрывке бумаги:
"Мы с тобой живем в наших книгах,
Мы с тобой ищем наш общий род,
А встречаемся в стране, где желтеют апельсины.
И пишут не, как все, а – наоборот."
Машина приближается к Тель-Авиву, ее ведет мой зять Марк.
Со мной рядом моя дочь Женя.
Им тоже интересна наша будущая встреча…
А я, согнувшись над бумажкой, строчу дальше:"
Почему твои глаза мне так знакомы?
Твой взгляд я раньше… не встречал!
Но ты провожала меня из... дома,
Когда в далекие края я… улетал…
Почему все, что было, не дает мне покоя?
Почему это тревожит так сильно и тебя?
А может, мы …из одного семейного "роя"?
Только наши деды… разлетелись в разные края."
В фойе отеля - много людей.
Но я вижу сразу Галину...
Ее стройная, миловидная фигурка, словно птица, срывается с места.
Она летит ко мне в объятия…
Я к ней - навстречу.
Но почему, почему?..
Еще ведь точно ничего не известно…
Но я узнаю такой знакомый овал лица, такой характерный златкинский разрез глаз.
А главное - наши сердца бьются в унисон, словно стучат вместе.
У меня такого ведь никогда не было.
Есть сестры, даже двоюродные, но по материнской линии.
А вот по отцовской, по бесшабашной, Златкинской линии - нет.
Не было...
Я смотрю на нее, смотрю и снова строки:
"Мы не родились с тобой в селе Прянички,
Я совсем рядом, а ты в другом краю,
Тебя я совсем не помню маленькой,
Я столько лет ждал и искал… свою сестру."
А сестра ли она мне?..
Сестра ли?..
А Галина знакомит меня со своим мужем, московским поэтом, ответственным секретарем журнала "Дружба народов" Сергеем Надеевым.
С сыном Ярославом, невесткой Натальей.
Милые лица, мы улыбаемся, прогуливаемся по тель-авивской набережной.
Галина не выпускает мою руку, идет рядом со мной.
С первой минуты мы уже на "ты"…
Какой особенный вечер, даже набережная окрасилась в праздничный свет!
Мы сидим за столом, отмечаем нашу встречу, а я хватаю Галину за руку и …вытаскиваю из-за стола.
Никто ничего не понимает, столичный народ не может понять мою израильскую выходку.
Но я то знаю, еще минута – две и уйдет, уйдет этот закат. Я успеваю щелкнуть пару раз затвором…
И вот он - фотоснимок!
Галина красиво и счастливо улыбается людям, словно получила самый дорогой для нее приз…
А потом поднимает тост: "За нашего общего прадеда Моисея".
Она уже не сомневается ни капельки.
Во мне находит что–то похожее с ее отцом.
Мы сидим рядом…
Я замечаю, что мы даже одинаково подпираем руками свои подбородки.
Что мы одинаково сумасбродные…
Точно, как наши отцы!
- Едем, едем в Прянички, - убежденно говорит Галина.
Она, найдя могилу своего двоюродного дела Соломона и посвятив книгу "семейной теме", снова загорелась…и только потому, что она ее не отпускала, как, кстати и меня. Я соглашаюсь, но до конца еще не уверен, что мы брат и… сестра. Хотя многое совпадает…
И наша неуемная златкинская энергия, и даже на фотографиях я замечаю, как с Галиной похож.
Как похожа на нее моя дочь Женя.
Но общий то наш предок "Моисей", а мой дед - Мунькович…
Вначале даже и не догадываясь, что это может быть один и тот же человек, только с разными именами: Моисей, Моше, Муня…
Как бывает среди евреев - Ефимович и Хаимович - разные отчества, но имя – Ефим и Хаим – одно и тоже.
Но моя разгадка наступает через день.
Из Москвы к нам приезжает Леонид Когай, внук Златы, двоюродной сестры моего отца Давида.
Родственная связь между нами прослеживается давно, и вопросов уже не нет…
Рассказывая Леониду про вчерашнюю встречу, я сообщил ему про нее…
- Дед моей бабушки тоже Моисей, - говорит Леонид, показывая мне в компьютере схему семейного дерева, которое он построил.
В самом ее верху - Моисей…
А от него идет линия к Айзику, от Айзика - к Злате, от Златы - к Белле, от Беллы - к Леониду, который сидит рядом со мной.
Стоп, стоп, стоп….
Я ведь хорошо знаю, что мой дед Залман родной брат Айзика.
А если Моисей отец Айзика, значит, и… Залмана, моего деда.
А отец Фейбуса - деда Галины, тоже Моисей, за которого она поднимала тост…
Значит, все совпало!..
У Галины сомнений уже давно не было: "Дорогой Ефим! Вчера я прочитала твою книгу на одном дыхании, за 4 часа пока летели в Москву. Потрясающие судьбы и героические одновременно. И люди - Залман, Давид, Ирина - очень масштабные, сильные личности, поэтому и судьбы под стать характерам. От книги нельзя оторваться. В ней сама жизнь - не придуманная, настоящая, без прикрас, местами страшная и даже жуткая, местами трогательная и беззащитная…
А дальше…
Через день я встречаюсь с ее двоюродными сестрами - Зиной, прилетевшей в Израиль из Москвы, и Эллой, живущей здесь с мужем, дочерью Ларисой и зятем Евгением. На севере страны - ее внучки и уже правнучка.
На следующей день я разговариваю по скайпу с Беллой Когай, живущей в Новороссийске, матерью Леонида, с которым я встречался на этой же неделе.
И Белла… мне рассказывает многие вещи, именно о них пишет в своей книге Галина, и о них же рассказывали мне ее двоюродные, а мои троюродные сестры.
- Я с мамой была в Николаеве, встречалась с дедом Файбусом, бабушкой Кларой. Все очень хорошо помню, - говорит мне моя троюродная сестра Белла Златкина по матери.
Но к этим линиям - к этим "коленам" Моисея… еще вернемся.
И расскажем подробно - про детей, внуков и правнуков, где бы они не жили.
А пока… московский поезд скоро привезет Галину с семьей в Белоруссию, а я прилечу сюда из Тель-Авива на самолете.
Мы едем - в Прянички!
Мы едем искать следы нашего прадеда!
И снова строки:
" Лесное село Прянички - в белорусской дали,
А в Израиле плывут облака над… морем,
Тебе так хочется стать…. просто Галей,
И вернуться… к далекому родному дому.
Прошедший век не изменил местечко,
Оно зовется теперь… селом,
Евреев там нет, осталась только… речка,
Она, как и раньше, пробегает за углом!
И воздух тот же, и белорусский говор,
И поля, что раскинулись вокруг,
Мы сюда приедем , придем скоро,
И побежим с тобой на… зеленый луг…
Сверкали здесь босыми ногами ребятишки,
Среди них был точно и Моисей - наш прадед!
Мы напишем, обязательно напишем про него в наших книжках,
Только, где найти, где найти на все вопросы нам ответ..?
Мы расскажем про его сыновей, и их дороги,
И про всех, кто остался у нас от общей родни,
Но как сказать ему, как сказать, что убили… многих.
Ни детей, ни внуков его не… сберегли…
А потом мы… расстелем на лужайке белую скатерть,
Соберем всех наших близких и дальних гостей,
И когда над… Пряничками взойдет вечер шабатний,
Нам молитву прочтет с небес - наш… прадед Моисей!".
Продолжение следует
Фоторепортаж