Создание Государства Израиль как национальный проект российского еврейства

I. История

Создание Государства Израиль как национальный проект российского еврейства

Алек Эпштейн*

Хотя основоположником политического сионизма принято считать Теодора Герцля – уроженца Будапешта, прожившего большую часть своей жизни в Париже и в Вене и лишь однажды (в 1903 году) посетившего Россию, не будет преувеличением сказать, что без русского еврейства сионистская идея не имела ни малейших шансов быть реализованной.
Во-первых, почти все основоположники главных направлений сионистской мысли родились на территории Российской империи: Ахад-ха-Аам (Ашер Гинцберг), родоначальник так называемого «духовного» сионизма, – в Украине, в местечке Сквира в 1856 году; Менахем Усышкин, лидер «практических сионистов», – в местечке Дубровна Могилевской губернии в 1863 году; Авраам Ицхак ха-Коэн Кук, фактический создатель доктрины религиозного сионизма, – в Даугавпилсе в 1865 году; Владимир (Зеэв) Жаботинский, ведущий идеолог и лидер так называемого «ревизионистского» движения, – в Одессе в 1880 году; Берл Кацнельсон, ведущий идеолог рабочего движения, – в Бобруйске в 1887 году. Собственно, практически все ведущие идеологи социал-демократического сионизма – уроженцы Российской империи: Аарон Давид Гордон появился на свет в городе Троянов Житомирской области в 1856 году, Нахман Сыркин – в Могилеве в 1868 году, Бер Борохов – в Золотоноше, в Украине, в 1881 году...
То, что основоположником политического сионизма принято считать Теодора Герцля, это скорее историческое недоразумение: за полтора десятилетия до «Еврейского государства» практически те же идеи высказал в «Автоэмансипации» уроженец Томашполя (Волынская губерния) врач Леон Пинскер. Когда Т.Герцль прочел книгу Л.Пинскера, то записал в дневнике: «Поразительное совпадение в критической части, значительное сходство в части конструктивной.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––
* Д-р Алек Д. Эпштейн – специалист по истории и политологии Израиля и арабо-израильского конфликта, автор 12 монографий (из них две в соавторстве) и более 300 науч. работ и публицистич. статей, напечатанных в одиннадцати странах на семи языках. Преподаватель кафедры социологии и политологии Открытого ун-та Израиля, Центра Чейза Еврейского ун-та в Иерусалиме, Ин-та стран Азии и Африки при МГУ им. М.В.Ломоносова и Моск. высшей школы социальных и экономич. наук, эксперт Ин-та Ближнего Востока.

Жаль, что я не прочел это произведение до того, как моя книга была подписана к печати. В то же время даже хорошо, что я не был знаком с ним, – вполне возможно, что тогда я бы и вовсе отказался от своего труда» . Похожего мнения придерживался, кстати, и М.М.Усышкин, получивший и прочитавший брошюру Т.Герцля в 1896 году. По его словам, «в ее теоретической части сионисты России, после уже вышедших брошюр Пинскера и Лилиенблюма, не найдут ничего нового» . В высшей степени показательно, например, что первая глава фундаментальной монографии Ицхака Маора «Сионистское движение в России» посвящена именно периоду, предшествовавшему деятельности Т.Герцля .
Хотя сам Т.Герцль был ассимилированным европейцем, достаточно комфортно чувствовавшим себя как в Австро-Венгрии, так и в Германии, Швейцарии и Франции, у него возникли значительные проблемы во взаимоотношениях с евреями Западной Европы. Не случайно израильский исследователь Йосеф Гольдштейн называет обращение к российскому еврейству «переломным моментом» в деятельности Т.Герцля . «Отчаявшись заручиться поддержкой таких западноевропейских еврейских финансовых магнатов, как бароны Гирш и Ротшильд, Т.Герцль решил обратиться к широким еврейским массам Восточной Европы», – отмечает Й.Гольдштейн. К первым политическим шагам Т.Герцля сторонники кружков Хиббат-Цион (Любящие Сион) в России отнеслись положительно, что нашло отражение в аналитических статьях Нахума Соколова, редактора газеты «Ха-Цфира», выходившей в Варшаве и выражавшей обычно мнения национально настроенных евреев Российской империи. Три с половиной десятилетия спустя, в 1931 году, сам Н.Соколов станет главой Всемирной сионистской организации (после его смерти в 1935 году этот пост вновь займет Хаим Вейцман), а пока, начиная с 1896 года, российское еврейство проявляло постоянно растущий интерес к личности Т.Герцля. Несмотря на скептицизм М.М.Усышкина, книга Т.Герцля «Еврейское государство» была переведена на несколько языков (в том числе на русский, идиш, украинский, польский) и расходилась среди евреев, как в черте оседлости, так и за ее пределами. Впрочем, очень может быть, что М.М.Усышкин был прав, и факт благосклонного принятия этого сочинения российскими еврейскими читателями (в отличие, кстати, от того отторжения, которое эта брошюра вызвала среди западноевропейского еврейства) объясняется как раз тем, что почва уже была подготовлена российскими предшественниками Т.Герцля.
Во-вторых, создание первоначальной организационной инфраструктуры сионистского движения – тоже дело рук российских евреев. В те дни, когда Теодор Герцль только грезил о создании Сионистской организации, у российских сионистов – они называли себя палестинофилы – подобная организация уже была: Общество вспомоществования евреям-земледельцам и ремесленникам в Сирии и Палестине (называлось также Одесским палестинским обществом, вкратце – Одесский комитет), основанное в 1890 году. Одесский комитет собирал средства в помощь еврейским поселенцам в Палестине/Эрец-Исраэль и распространял собранное при посредстве своего представительства в Яффо, возглавлявшегося уроженцем Елисаветграда Владимиром Темкиным. Аналогичные структуры были созданы и Т.Герцлем (Еврейский национальный фонд, Еврейский колониальный банк), но это случилось значительно позже, в 1901–1902 годах. Одесский комитет организовал в Одессе, Стамбуле, Бейруте, Яффо, Иерусалиме и Хайфе сеть информационных бюро для оказания помощи переселенцам. Представителем Одесского комитета в Палестине/ Эрец-Исраэль был избран Иехиэль Пинес, уроженец Ружан Гродненской губернии, совершивший алию еще в конце 1870-х. Одесский комитет основывал сельскохозяйственные поселения – мошавот и мелкие единичные хозяйства для сельскохозяйственных рабочих, поддерживал ряд культурно-просветительных учреждений в Палестине/Эрец-Исраэль (школы, в том числе первые школы с преподаванием на иврите, детские сады), издавал книги и журналы и т. п. Среди прочего, именно Одесский комитет внес первый взнос в фонд, предназначенный для приобретения участка и создания Еврейского университета в Иеруса-лиме.
Руководство Одесского комитета обсудило книгу Герцля в июле 1896 года. Активист комитета Григорий (Цви) Белковский сообщил, что Т.Герцль обратился к нему с просьбой стать его личным представителем, а также изложил основные пункты проекта Т.Герцля и предложил комитету поддержать его начинания. После длительного обсуждения, на котором прозвучали и критические замечания, было принято решение поддержать проект и установить контакты с автором книги. Г.Белковский сообщил Т.Герцлю: «За Вами стоит Одесский комитет» . Как отмечает Й.Гольдштейн, еще перед созывом I Сионистского конгресса Т.Герцль «понял, что его успех зависит прежде всего от участия в нем российских делегатов, и попросил своих сподвижников убедить членов Одесского комитета в серьезности его намерений. <…> Весной 1897 года он послал двух своих эмиссаров, Иехошуа Бухмиля и Реувена Шнирера, в ряд городов России и Литвы, где они пытались убедить местных лидеров кружков Хиббат-Цион принять участие в конгрессе» . Среди 197 зарегистрированных делегатов I Сионистского конгресса было 66 представителей России . В 1898 году в России насчитывалось 373 сионистских кружка – больше, чем в какой-либо иной стране в то время; спустя всего пять лет их число выросло до 1.572! Начиная с III Сионистского конгресса (он прошел в Базеле в августе 1899 года), делегаты из России составляют более трети членов руководства Сионистской организации (так называемого «Большого исполкома»).
О впечатлениях самого Т.Герцля от российских представителей, с которыми ему довелось встречаться и общаться, красноречиво свидетельствует следующая его дневниковая запись: «Хотя российские сионисты не слишком активно участвовали в официальных прениях на конгрессе, мы все же сумели оценить их по беседам в кулуарах. Если сформулировать в одной фразе самое сильное впечатление о них, то можно сказать: они сохранили внутреннюю цельность, потерянную большинством западноевропейских евреев. Они чувствуют себя национально мыслящими евреями, но без ограниченности, нетерпимости и национального высокомерия. <…> Они не ассимилируются ни в одном из других народов, но при этом готовы перенять лучшее у каждого из них. Им удается оставаться гордыми и естественными. <…> После того как мы их увидели, мы поняли, что давало силы нашим предкам оставаться евреями во всех испытаниях. Они открывают нам нашу историю во всей ее полноте и жизнеспособности. Мне пришлось много размышлять о том, почему поначалу в качестве аргумента против меня часто выдвигалось следующее утверждение: “Этим делом ты сможешь увлечь только российских евреев”. Если бы сегодня я снова услышал это, то ответил бы: “Вполне достаточно!”» .
I Сионистский конгресс можно назвать первым лишь с определенными оговорками. За тринадцать лет до конгресса, прошедшего в Базеле в августе 1897 года, первый сионистский съезд прошел в ноябре 1884 года в Катовице. В нем приняли участие 34 делегата от различных палестинофильских групп, большинство из которых приехали из России, однако присутствовали и делегаты из Румынии, Франции и Англии. Приглашение на съезд было составлено на иврите (!), а к нему прилагались переводы на различные языки. На съезде планировалось отметить столетний юбилей Моше Монтефиоре и отдать дань уважения его деятельности в Палести-не/Эрец-Исраэль.
В речи на открытии Катовицкого съезда Леон Пинскер говорил о необходимости вернуться в Палестину/Эрец-Исраэль, которую назвал «нашей старой матушкой». Л.Пинскер говорил также, что именно труд на земле поможет возродить еврейский народ в Пале-стине/Эрец-Исраэль: «Колонизация станет светочем на нашем пути, нашей путеводной звездой, нашим сегодняшним знаменем. Эта идея уже вышла за рамки простого замысла и претворяется российскими евреями в действительность. Пока злые языки порочили их имя, наши первопроходцы собственными руками всего лишь за два года создали сельскохозяйственные поселения – а именно эти поселения дают прочную надежду на будущее наших братьев на горах Сионских» . На съезде было решено направить одну делегацию в Палестину/Эрец-Исраэль – для проверки состояния поселений, выяснения их практических нужд и определения практических шагов, которые нужно предпринять, чтобы способствовать успеху заселения страны, а другую – в Стамбул, чтобы добиться от султана разрешения на дальнейшее заселение Палестины, – это было за десятилетие с лишним до подобных (впрочем, столь же безуспешных) поездок Т.Герцля к Абдул Хамиду II! В июне 1887 года состоялся новый съезд российских сионистов – в городе Друскеники Ковенской губернии, два года спустя еще один съезд прошел в Вильно – и все это до конгресса в Базеле! В 1890 году – за годы до того, как дипломатическая деятельность Т.Герцля получит признание правящих кругов, и за тринадцать лет до его визита в Россию – российские власти дали разрешение на создание Общества вспомоществования евреям-земледельцам и ремесленникам в Сирии и Палестине (ключевую роль в получении данного разрешения сыграл Александр Цедербаум).
В-третьих, именно российские евреи добились того, что сионистский проект стал реализовываться в Палестине/Эрец-Исраэль, а не в Уганде или где бы то ни было еще. Именно семь членов Большого исполнительного комитета из России во главе с уроженцем Кременчуга Йехиэлем (Ефимом) Членовым (позднее – вице-президентом Всемирной сионистской организации) покинули в августе 1903 года зал заседаний VI Сионистского конгресса, в ходе которого Т.Герцль представил предложение проверить возможность создания еврейского государства в Восточной Африке. Стихийно сформировалась группа из 128 делегатов Конгресса, выступивших против идеи Т.Герцля заменить Палестину Угандой. Показательна развернувшаяся вслед за этим сцена: «Собравшиеся [в малом зале противники угандийского проекта] выставили у двери двух дежурных, двух крепких парней, строго-настрого наказав им никого не впускать. И вот появился Герцль и выражает желание присутствовать на собрании. Один из дежурных пошел в зал и сообщил об этом председательствующему. Тот попросил довести до сведения Герцля, что это собрание только российских делегатов. Герцль промолчал, отправился в свой отель и вернулся с удостоверением, что он является делегатом конгресса также и от России. Дежурный снова пошел к председательствующему. Тот вышел из зала к Герцлю и сообщил об опасении некоторых заседающих, что он, Герцль, силой своей личности склонит делегатов ко всему, чего захочет. Но Герцль настаивал на своем праве участвовать в собрании в качестве российского делегата, и ему было позволено войти» . Представим себе эту ситуацию – Т.Герцль просит разрешения принять участие в дискуссии на Сионистском конгрессе, и этот ассимилированный европеец получает право выступить перед собравшимися на основании того, «что он является делегатом конгресса также и от России»! Дабы рассеять опасения, возникшие у значительной части делегатов в результате полемики об Уганде, Т.Герцль счел необходимым успокоить их и произнес традиционную клятву: «Если забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя десница!» И поднял правую руку в подтверждение этих слов. Однако большинство российских участников Конгресса ему так и не поверили, и в октябре 1903 года они собрались в Харькове, где объединились в группировку Ционей Цион («Сионисты Сиона»), лидером которой стал упоминавшийся выше М.М.Усышкин. Усилия российских делегатов принесли свои плоды: VII Сионистский конгресс, прошедший в 1905 году, отклонил «план Уганды», подтвердив приверженность сионистского движения идее создания еврейской государственности только и исключительно в Палестине/Эрец-Исраэль.
В-четвертых, реализация основной цели сионизма – создание еврейской государственности – была бы невозможной в принципе без массового участия евреев в переселенческом проекте, являвшемся непременным условием для формирования общества, которое могло бы претендовать на самоопределение. В критические для становления еврейской общины Палестины/Эрец-Исраэль годы – с конца XIX века до середины 1920-х годов, когда, собственно, и произошло международное признание сионизма (достаточно почитать в этой связи Постановление о мандатном правлении в Пале-стине, принятое в июле 1922 года) – подавляющее большинство прибывавших в страну переселенцев были именно российскими евреями. Без этой иммиграционной волны российских евреев сионизм остался бы еще одной утопической идеологией.
Итак, сыграв центральную роль в формировании сионистской идеологии и организации структур сионистского движения в стране, которая была выбрана этим движением как площадка для реализации национальных чаяний, российские евреи оказались в авангарде переселенческого проекта, который, собственно, и позволил сформировать так называемый «новый ишув». За годы первой алии (1882–1903) в Палестину/Эрец-Исраэль прибыло около 25 тысяч человек, что позволило увеличить еврейское население страны до 47 тысяч, и в основном это были – русские. Почти исключительно «русской» была и 40-тысячная вторая алия (1904–1914), вызванная усилением национального самосознания евреев России после Кишиневского погрома, других антисемитских эксцессов и поражения революции 1905 года. Еще свыше 35 тысяч человек прибыли в Палестину/Эрец-Исраэль в период третьей алии (1919–1923), опять-таки – почти исключительно из России. Многие из иммигрантов, прибывших в страну в те годы, впоследствии покинули ее, но факт остается фактом: именно русские евреи, пусть и не в большинстве, но все же в довольно массовом порядке переселявшиеся в Палестину/Эрец-Исраэль, создали реальность, при которой Лига наций постановила: «…Историческая связь еврейского народа с Палестиной осознана и признана, так же как и право евреев возродить свой национальный очаг на этой земле» . «Соответствующая еврейская организация получит статус официальной организации, в задачи которой входят консультации и сотрудничество с Администрацией Палестины в тех экономических, социальных и других вопросах, которые могут повлиять на создание еврейского национального очага. <…> Такой организацией может быть признана Сионистская организация», – говорилось в статье 4 Постановления о мандатном правлении.
Главой Сионистской организации был в то время (и – с небольшим перерывом – на протяжении более чем двадцати лет, до 1946 года) вышеупомянутый уроженец России Хаим Вейцман. И именно переселение в Палестину/Эрец-Исраэль «русских» евреев (другие к тому моменту просто не ехали, за исключением небольшого количества выходцев из Йемена и из Румынии) заставило Лигу наций принять решение о том, что «Администрация Палестины будет обеспечивать наиболее благоприятные условия для иммиграции евреев».
В-пятых, на территории Российской империи родились почти все лидеры «второго поколения» социал-демократического сионизма, прибывшие в Палестину/Эрец-Исраэль в годы второй алии, а в 1920–1960-е годы сыгравшие ведущую роль в создании инфраструктуры независимого Государства Израиль: Давид Бен-Гурион (Грин, род. в Плоньске в 1886 году), первый глава Еврейского агентства, премьер-министр и министр обороны; Хаим Вейцман (род. в 1874 году в местечке Мотл Гродненской губернии), многолетний глава Всемирной сионистской организации, первый президент Израиля; все остальные премьер-министры и президенты страны до середины 1970-х гг.: Моше Шарет, Леви Эшколь и Голда Меир, Ицхак Бен-Цви, Залман Шазар и Эфраим Кацир и другие. М.Шарет (Черток) родился в Херсоне, Л.Эшколь (Школьник) – в Саратове, Г.Меир (Меерсон) – в Киеве, как и Э.Кацир (Качальский), И.Бен-Цви (Шимшелевич) – в Полтаве, а З.Шазар (Рубашов) – в городке Мир Минской губернии. Определение «ашкеназы» не должно вводить в заблуждение: ни выходцев из Германии или Австро-Венгрии, ни уроженцев США или иных англосаксонских демократий среди первых поколений израильских лидеров практически не было – почти все, как на подбор, являлись уроженцами именно Российской империи. Как отмечает иерусалимский профессор Йонатан Френкель, «радикальная, левая сионистская молодежь, эмигрировавшая из Российской империи в 1904–1914 гг., сыграла решающую роль в истории еврейских поселений и еврейской политики в Палестине. Маловероятно, что без ее появления в ишуве удалось бы создать еврейское государство» .
В-шестых, без деятельного участия российских евреев проект возрождения иврита был бы не более успешным, чем проект всеобщего перехода на эсперанто, за который примерно в то же время ратовал Людвиг (Лазарь) Заменгоф. Возрождение иврита в качестве разговорного языка заслуживает особого внимания, ибо это – едва ли не самое удивительное достижение сионистского движения, не имеющее прецедентов в истории мировой социолингвистики. И здесь ключевую роль сыграли именно российские евреи. В принципе, выделить кого-то одного трудно – «главным залогом победы был добровольный выбор иврита как языка повседневного общения в прибывших в Эрец-Исраэль в первой четверти ХХ века семьях репатриантов второй и третьей волны, в киббуцах и сельскохозяйственных поселениях» , иными словами, иммигранты, родным языком которых был либо русский, либо идиш, осознанно переходили на иврит, тем самым и осуществив подлинную «культурную революцию» . Однако одно имя не выделить невозможно – конечно же, Элиэзера Перельмана, родившегося в 1858 году в городе Лужки Виленской губернии, взявшего себе в 1881 году псевдоним Бен-Иехуда.
Т.Герцль, надо сказать, отнюдь не был ярым поборником не только ивритского монолингвизма, но и возрождения иврита как такового. Сам он, в любом случае, писал свои книги – и «Еврейское государство», и роман «Altneuland» («Возрожденная древняя страна») по-немецки, и нигде в этих сочинениях не выразил мнения о том, что именно иврит должен стать государственным языком в той стране, о создании которой он грезил. Отношение Т.Герцля к ивриту было весьма индифферентным . Показательна в этой связи запись, сделанная им в дневнике в 1896 году, лишь за год до I Сионистского конгресса: «На каком языке мы должны говорить? Каждый сможет сохранить тот язык, на котором мыслил у себя дома. Швейцария дает нам пример возможности существования федерации языков. Мы останемся там, в новой стране, такими же, какие мы здесь и сейчас, и никогда не перестанем бережно хранить память о той стране, в которой родились и из которой нас изгнали» . (Кстати, на I Сионистском конгрессе делегат из Гомеля Мордехай Каган был единственным, кто произнес свою речь на иврите .) Э.Перельман (Бен-Иехуда) пошел гораздо, гораздо дальше – еще в статье, опубликованной в журнале «Ха-Шахар» (хотя журнал этот выходил в Вене, его бессменным редактором был уроженец Могилевской губернии Перец Смоленскин) в 1879 году, он утверждал, что залогом обновления еврейской нации и ее жизни в будущем может быть только возвращение в Сион и возрождение иврита в качестве разговорного языка. Более того, Э.Перельман высказывал мнение, что эти явления взаимообусловлены, т.е. возрождение иврита может произойти только в Эрец-Исраэль, а возрождение еврейского народа в Эрец-Исраэль возможно только в процессе возрождения иврита . Переселившись в Иерусалим, Э.Бен-Иехуда продолжил также дело всей своей жизни – составление словаря языка иврит (публикация «Полного словаря древнего и современного иврита» была начата им в 1910 году; издание этой грандиозной работы было завершено спустя много лет после смерти ее инициатора, в 1959 году, когда вышел последний, восемнадцатый том). Семья Э.Бен-Иехуды была первым еврейским домом в Палестине, где говорили на иврите, а его старший сын Бен-Цион (позднее сменил имя на Итамар Бен-Ави) – первым носителем этого языка как родного спустя более тысячи лет после утраты ивритом разговорной функции. В 1882–1885 гг. Э.Бен-Иехуда учительствовал в иерусалимской школе «Альянса», добившись, чтобы иврит был признан в ней единственным языком преподавания еврейских предметов. Таким образом благодаря Бен-Иехуде эта школа была первой, в которой иврит стал языком преподавания. В конце 1884 года Э.Бен-Иехуда основал еженедельник «Ха-Цви», преобразованный в 1908 году в ежедневную газету, которая с 1910 года называлась «Ха-Ор» и просуществовала до 1915 года. Газета «Ха-Цви» была первым периодическим изданием на иврите, соответствовавшим тогдашним европейским стандартам. Большое внимание Э.Бен-Иехуда уделял обогащению языка, создав огромное количество неологизмов, значительная часть которых существует в иврите и до сих пор. После утверждения британского мандата над Палестиной именно два выходца из Российской империи – Э.Бен-Иехуда и М.М.Усышкин – убедили главу британской мандатной администрации Герберта Сэмюэла провозгласить иврит одним из трех официальных языков страны, наряду с английским и арабским. В 1890 году Э.Бен-Иехуда стоял у истоков Ваад ха-лашон ха-иврит (Комитета языка иврит), председателем которого он оставался до самой смерти. Правопреемником Комитета стала Академия языка иврит, первым президентом которой был уроженец Львова Нафтали Херц Тур-Синай (Торчинер), остававшийся на этом посту до своей смерти в 1973 году.
Все сказанное выше не должно создать у читателя превратного впечатления, будто большинство российских евреев еще в конце XIX – начале ХХ века сделали выбор в пользу сионизма – напротив, сионизм охватил очень небольшую группу энтузиастов. Большинство же оставалось в России, где одни поддерживали Бунд, другие – конституционных демократов (кадетов), третьи – социалистов-революционеров (эсеров), а четвертые – большевиков (в Бунде, понятно, евреями были все, однако и во всех трех остальных названных партиях среди руководителей высшего и среднего звена было немало евреев), а если эмигрировали, то преимущественно в США, а не в Палестину/Эрец-Исраэль. Согласно имеющимся данным, в 1881–1914 гг. Россию официально покинули 1 млн. 980 тысяч евреев, из коих 1 млн. 557 тысяч (78,6%) прибыли в США – в Палестину/Эрец-Исраэль отправилось в тридцать раз меньшее число переселенцев, но именно они сформировали тот костяк, без которого Государство Израиль не возникло бы в принципе. Евреи стран Западной Европы и США, в подавляющем большинстве своем, в то время относились к сионистскому движению очень и очень настороженно, и если и были готовы поддержать его, то почти исключительно финансово или дипломатически, но никак не связывая с ним свои личные судьбы. На протяжении нескольких десятилетий – от начала 1880-х до середины 1920-х – некоторая часть российских евреев оставалась единственной группой населения, которая была готова перейти от сионистских слов к сионистскому делу, и именно эта группа заложила политические, социальные и культурные основы будущей израильской государственности.