Паутина

Неудавшийся дебют

Запах крепкого, свежезаваренного кофе приятно щекотал ноздри и настойчиво звал к себе.
Ирина, счастливо улыбаясь, потянулась в своей постели. Наступило утро следующего дня, обещающее ей еще пару тысяч долларов. Ох, как же ей нравилось жить в этой теплой, стране братьев и сестер по крови.
Надо сказать, что еще недавно, она была далека от подобной экзальтации и утро наступившего нового дня не вызывало у нее ничего, кроме отвращения к жизни: такой убогой и такой неинтересной.
Ирина с мужем иммигрировала в Израиль в начале девяностых. Детей у них не было, родители давно умерли, так что терять на Родине им было нечего. Как все, в первые, после иммиграции месяцы, они получали пособие, как все учили иврит. То было прекрасное время: веселое и беззаботное. Денег вполне хватало на все, включая частые застолья с друзьями, такими же иммигрантами, как они сами. Но через полгода, когда субсидии прекратились, пришлось подумать о работе, что в их годы оказалось непросто. Всякий раз, обращаясь за пособием, как за милостыней, они презирали себя, ненавидели израильтян и проклинали тот день и час, когда поддавшись искушению, покинули крохотную, но уютную «хрущевку» с продавленным диваном и изъеденным молью ковром во всю стену – единственным наследством рано ушедших родителей и, Возвращаясь, домой, запивая свое разочарование парой бутылок горькой, сидели они, молча уставившись в экран телевизора, думая каждый о своем.
Однажды, к ним на огонек заглянула соседка. Эта проворная молодая деваха с громким голосом и ярко накрашенными губами, пребывала постоянно в хорошем расположении духа и могла зарядить энергией две небольшие подстанции.
– Сидите? Скучаете? – вместо приветствия произнесла она своим трубным голосом.
– А чего радоваться-то? Вон по телеку и то ничего интересного. И завтра отмечаться с утра, а, надоело все, – Ирина отвечала по инерции, таким же бесцветным голосом, каким была вся их сегодняшняя жизнь.
– Будешь? – Сергей достал чистый стакан из шкафа.
– Ну, наливай, – хохотнула Наташка – не бросать же вас в беде.
Выпили молча.
– Да что вы такие скучные сидите, не выходите никуда? Что за траур? Поехали завтра на море! Подзагорим, шашлычков нажарим?
Ирина с мужем переглянулись.
– Слушай, не действуй мне на нервы, а? – глаза Сергея нали¬лись кровью, он уже много выпил, и эта девка, не знающая горя в жизни, давила на больную мозоль.
– А что я такого сказала? Ну не хотите, так и скажите, подумаешь, тоже мне – И она быстро направилась к выходу.
– Давай, проваливай, – Ирина редко теряла контроль над собой, но это уже переходило все границы. Мало того, что приперлась без звонка, как к себе домой, так она еще и издевается над ними.
– Цаца, какая выискалась! – кричала Ирина ей вслед, не обращая внимания на то, что дверь за соседкой уже захлопнулась.
– Нет, ну ты подумай, – обратилась она к мужу, – приехала в одно время с нами, живет и в ус не дует, получает пособие, нигде не работает и не собирается, передком она, что ли, зарабатывает?
– Не-а, она не проститутка, – сквозь пьяный угар, голос мужа показался ей слишком громким, – я ей предлагал за бабки, ну, она ни в какую, еще и по морде дала.
От неожиданности у Ирины широко открылся рот, и наполовину погасшая, сигарета упала на колени.
– Что ты сказал? Ты предлагал деньги этой шалаве?
– Ну и что, подумаешь? – Сергей уставился на жену замутненным взором.
– Да ты, сморчок, хоть бы со мною справился, по девкам он ходит, козел старый.
После выпитого движения ее утратили былую координа¬цию, рука вместо мужниной пакостной физиономии, с размаху врезалась в дверь и, коротко вскрикнув от боли, Ирина потеряла сознание.
Очнулась она в больнице. Ужасно саднило, изрезанное о разбитое стекло двери лицо, болела голова, рука, сломанная в двух ме¬стах, покоилась на подушке.
Вечером к ней в больницу заглянул Сергей.
– Ну, мать, ты как?
– А что это было? – Ирина плохо помнила, с чего все началось.
Сергей отвел глаза в сторону.
– Что было, то было, чего вспоминать, если уже ничего не по¬править. Ты лучше послушай: у меня есть идея.
И он, наклонившись, горячо зашептал жене на ухо.
Ирина слушала мужа, молча кивая головой в знак согла¬сия.
На следующий, после выписки день, решено было пре¬творить в жизнь план Сергея. Все было очень просто. Нужно было только проследить за Наташкой и узнать, как она за-рабатывает деньги. Во-первых, она была им должна: не зайди она к ним в тот день, ничего бы не случилось. А во-вторых, как бы она там не отстаива¬ла свою честь, она явно подрабатывала на панели и если только им удастся доко¬паться до истины – они смогут заставить ее поде¬литься. Проституция в Израиле уголовно наказуема и она будет платить им за молчание.
Итак, позабыв на время о выпивке, каждое утро, сосредо¬точен¬ные и серьезные, обсуждали они на кухне за чашкой кофе, гряду¬щие перспективы.
Надо сказать, что при отсутствии у нашей парочки средств передвижения, задача эта оказалась не из легких и, чуть было, не поставила их грандиозный план под угрозу срыва. Соседка их вела достаточно бурный образ жизни, разъезжала на такси и не пользовалась городскими видами транспорта.
К счастью, ум Сергея, не отягощенный похмельем, работал теперь исправно. Он же и подсказал ему, что единственным выходом было найти единомышленника с машиной и поделиться с ним будущими прибылями.
Народ оказался на удивление несговорчивым, более того, в то время как Сергей описывал радужные перспективы, открывающиеся перед ними в случае удачи, многие смотрели на него с отвращением, а после и вовсе прекращали здоро¬ваться. Время шло, а дело стояло, и вот на горизонте уже снова замаячила безысходность.
Но, как это часто бывает в сказках, в один, действительно прекрасный, день в дверь позвонили и паренек с открытым русским лицом, назвавшийся Иваном, вежливо попросил разрешения войти. Поскольку, ответа не последовало, паренек, молча, проследовал мимо опешившей парочки в комнату и по-хозяйски расположился в кресле.
– Ну, присаживайтесь, чего стоите, – произнес он хозяевам, показывая на стоящий в стороне диван.
Первым в себя пришел Сергей.
– Послушайте, Вы… – начал, было, он.
– Да это ты меня послушай и расслабься и Вы дамочка, присядьте, – перейдя на «ты» и не дав ему договорить, перебил Иван.
Что-то было в его голосе такое, отчего спорить с ним вовсе не хотелось и супруги, покорно, как дети, уселись рядышком на диване.
– Значит так, ребята, откуда я узнал о вашей затее, не скажу, да это и не важно, скажу только, что мне она понравилась и Вам самим с ней не справиться. Потому, предлагаю свою действенную помощь в обмен на семьдесят процентов прибыли.
Ирина с мужем, не моргая, уставились на гостя. Первым пришел в себя основатель и вдохновитель самой идеи.
– Как семьдесят процентов, да это же грабеж!
– А то, чем Вы собираетесь заняться, разве имеет другое название, – паренек явно был готов к подобному разговору и сдаваться не собирался.
– Ну, я бы еще подумал о двадцати пяти-тридцати процентах, но семьдесят, нет! До свиданья, молодой человек, – Сергей решительно поднялся с дивана, давая понять незваному гостью, что говорить им больше не о чем.
– Ну, что ж, всего доброго и спасибо за идею, – Иван сделал вид, что направляется к выходу, – Думаю, я справлюсь с Вашей соседкой и без вашей помощи.
– Что ты сказал? Как это? – Сергей, встав в дверях, отрезал гостю путь к отступлению.
– А что тут непонятного – мой бензин, твоя идея. Ты же ничего не вкладываешь, а мне следить за ней, еще неизвестно, как дело обернется, где твоя соседка шляется, можно и в историю вляпаться.
– Да, так-то оно так, но все же семьдесят процентов, пусть будет хотя бы пятьдесят, – уже сдаваясь, замялся Сергей.
– шестьдесят и точка – гость протянул руку ладонью вверх – Ну, по рукам?
– По рукам, – тяжело вздохнул Сергей.
Итак, после того, как устная договоренность была ими достиг¬нута, Иван предложил перенести все на бумагу. А так, как глупо было вносить в договор пункт о шантаже, Иван предложил им подписать стандартный договор о некой ча¬стной услуге, оказывае¬мой им новым репатриантам, с опла¬той, согласно установленно¬му тарифу плюс накладные рас-ходы. Договор сей был составлен на иврите.
И уже после занялись заговорщики разработкой стратегии и тактики, как и подобает крепким профессионалам.
Иван настоял на том, что следить он будет сам и в случае неудачи сошлется просто на свой личный интерес к грудастой девахе.
Смущало Сергея только одно обстоятельство – а почему, действительно, Ивану не заняться этим делом самому, вместо того, чтобы отдавать им с Ириной только за идею сорок процентов?
И, не желая сюрпризов, он задал свой вопрос. Паренек только усмехнулся и вместо ответа протянул Сергею свою визитную карточку на русском языке, из коей следовало, что занимается Иван частным сыском и имеет на то лицензию.
– Ну и что это объясняет? – не понял Сергей.
– А то, что если я нарвусь на неприятности, то за все ответите Вы, драгоценные мои.
– Как это? – супруги оторопело смотрели на гостя.
– А так это, – передразнивая Сергея, произнес Иван, – Вы попросили меня следить за соседкой, я же сыщик, с меня и взятки гладки, может ты, – он кивнул на Ирину, – просто приревновала мужа к ней, – и с этими словами, оставив незадачливых шантажистов раздумывать над последствием содеянного, покинул он негостеприимных хозяев.
Встретились они снова через неделю. Сергей с Ириной уже по¬теряли всякую надежду на то, что их поднаниматель когда-нибудь снова появится, но однажды, он все же пока-зался на пороге их квартиры, всем своим видом выражая разочарование.
– Слушайте, в какие игры Вы со мной играете?
– А что случилось? – супруги непонимающе смотрели на вновь вошедшего.
– Да в том-то и дело, что ничего не случилось. Эта Ваша Наташа, как угорелая носится по всей стране в поисках приключений. Купается, загорает, прохлаждается, одним словом. Никакая она не проститутка, у нее вообще мужиков нет. Встречается только с подругами, ходят по магазинам, по ресторанам, на танцы. В общем, дохлый, ребята, это номер.
– А откуда же у нее деньги? Она что, подрабатывает? – Ирина недоумевала. Как же так, не могла же она постоянно получать пособие. Вон их с Сергеем уже дважды гоняли на работу, остался один последний раз и все. Не хочешь – не работай, но выплату по-собий прекратят и что тогда?
– И что теперь? – от разочарования у Сергея пропали все идеи.
– А ничего теперь, – теперь Вы должны оплатить мои услуги плюс накладные расходы, – он протянул им квитанцию об уплате, – можете проверить, здесь все: бензин, командировочные расходы, суточные в дороге. Короче, с Вас три тысячи.
Сергей открыл, было, рот, чтобы возразить, но голоса не было, а, обретя его, заорал так, что бокалы зазвенели в серванте.
– Да ты за кого нас принимаешь? Сволочь! Ты что же думаешь, нашел дураков и можешь делать все, что хочешь? Да я найду на тебя управу в два счета, ну-ка пошел вон отсюда, недоумок.
– Да ради Бога, я уйду, только имейте в виду, я подам на вас в суд за неуплату и вам придется ко всему еще оплатить мне судебные издержки, а может и имущество опишут – это как суд решит, – Иван выжидающе смотрел на ошеломленную парочку неудачников.
– Ну, что, мне уйти?
И Сергей сдался.
– Но мы же договорились, шестьдесят процентов… – промямлил он.
– Хорошо, заплатите мне шестьдесят процентов, – Иван усмехнулся.
– А с какой суммы? – Сергей уже ничего не соображал и отчаянно хотел только одного – напиться.
Ирина же за все время не произнесла ни слова. Она своим женским чутьем поняла: влипли! И влипли крепко.
Муж растерянно посмотрел на нее. И она не выдержала.
– Ну, что уставился, это же была твоя блестящая идея, вот теперь и расхлебывай.
– Мы заплатим, но постепенно, у нас просто нет такой суммы сейчас, – он все еще на что-то надеялся, не понимая, что нарвался на профессионала.
– Вы заплатите сейчас! – сказал сыщик, как отрезал, – Вы же всего полгода здесь, а где бабки за проданную в Россию квартиру? Живете-то на ренте. Короче, прыгай в машину, живо, у меня времени в обрез, банки скоро закроются на обед, не сидеть же мне здесь с Вами весь день, – и с этими словами, проследовал Иван к выходу, не сомневаясь, что хозяева не посмеют его ослушаться.
Так и случилось. Приехали в банк, получили наличные, передали их со слезами в обмен на квитанцию об уплате.
– Ну, все, граждане, прощайте, если еще за кем последить надо, обращайтесь без стеснения. Приятно было поработать.
Пропустив мимо ушей, издевательский тон их мучителя, Сергей в последнюю минуту, как бы опомнившись, спросил:
– А где результаты слежки? Мы договорились, что все будет расписано по минутам. Где они?
– Да, пожалуйста, читайте перед сном – и, усмехнувшись, Иван передал им тонкий блокнот.
Затем, приветливо помахав рукой, не предложив подвезти, исчез навсегда из жизни супругов.
По дороге домой, не договариваясь, зашли они в ликероводочный и, прихватив оттуда три бутылки водки, отправились запивать свой неудавшийся дебют.
И уже позже, когда первый шок прошел и горячительный напиток заструился по жилам, смогли супруги более спокойно оценить ситуацию.
– Ну, что, дорогой, будут еще идеи? – Ирине очень хотелось скандала, но рука ее все еще пребывала в гипсе, а потому рукоприкладство отменялось.
Сергей промолчал в ответ, сосредоточенно уставившись в ле¬жащий на столе отчет, за который только что была упла¬чена астрономическая сумма.
Вдруг, отодвинув полный стакан, что было ему не свойственно, он схватил блокнот и судорожно стал листать его.
– Ты чего? Умом от горя тронулся? – Ирина встревожено посмотрела на супруга, какой-никакой, а муж.
– Слушай, а давай мы сами, а? – Он взглянул на жену: глаза его горели от возбуждения.
– Что сами? – не поняла она его.
– Ну, смотри, мы заплатили ему за работу, а теперь сами попробуем разобраться, где она бывает и чем занимается. Что-то здесь не так.
Ирина прислушалась к словам мужа и поняла, что он прав.
И вот уже они сидели рядом, дружно, как в первые годы их совместной жизни, внимательно изучая результаты слежки, предоставленные им частным сыщиком.
Все было так, как сообщил им Иван. Наташка развлекалась, прожигая жизнь без мужского общества и больших денег.
Ежедневные вылазки на море не стоили ей ничего, кроме проезда, да и в такси садилась она вместе с подругами, явно разделив между ними стоимость проезда.
Рестораны, которые они посещали, были попросту дешевыми забегаловками. В магазины подруги ходили на экскурсию, а вещи покупали на вещевом рынке у арабов за копейки.
При таком образе жизни пособия по безработице ей с избытком хватало на все. И все же что-то здесь не так. Было что-то настораживающее и Сергей, лихорадочно, пытался найти это что-то, сожалея о выпитом первом стакане водки, явно мешавшем мыслительному процессу.
Ирина заваривала уже четвертую чашку кофе, когда из комнаты донесся победный клич.
– Есть, Ирка, иди сюда скорее, я понял! – От возбуждения он не мог говорить связно.
– Смотри, – он усадил жену к себе на колени, поймав при этом ее удивленный взгляд, и, счастливо засмеявшись, дурачась, прижал к себе.
От такой непривычной и давно позабытой ласки, Ирина, почувствовавшая себя на седьмом небе, в одночасье простила Сергею все: и прогулки по девочкам, и поломанную руку, и потерянные, благодаря его гению, три тысячи долларов из десяти, имеющихся у них в наличии.
Сергей, казалось, не замечал ее состояния, потрясенный собственным открытием.
– Ну, ты, наконец, может, объяснишь, в чем дело? – промолвила пришедшая в себя Ирина.
– Да, конечно, сейчас. Смотри, она ходила отмечаться на биржу труда только один раз.
– Ну и что? Мы тоже ходим, – Ирина не понимала из-за чего весь сыр-бор. Все ходят отмечаться, если хотят получать пособие.
– Да, мы тоже ходим, а сколько раз? – Сергей хитро посмотрел на жену.
– Ну, два раза в неделю.
– Правильно, умница моя. А Наташка ходит один раз.
– Ну, и какой вывод ты сделал? – Нет, ей всегда было трудно предугадать ход его мыслей.
– А никакого, мы просто прижмем ее, и она нам все выложит, – С этими словами, он подхватил жену на руки и закружил по комнате.
Теперь дело оставалось за малым: как подступиться к соседке. Ну, раньше, они бы просто взяли бутылку водки и напросились к ней в гости. А после недавнего инцидента, так вот, запросто, по-дружески с ней не побеседуешь. Значит, придется действовать силовыми методами.
Обдумав всесторонне свое поведение в непредвиденной ситуа¬ции и, выпив для храбрости, подкараулили они соседку в подъезде поздно вечером.
– Привет, – Ирина вышла на свет, а Сергей остался стоять в квартире.
– Чего надо? – Неприветливо спросила Наташка.
– А ничего не надо. Надо, чтобы ты поделилась с нами кое-чем. – Ирина наступала на нее, оттесняя к дверям своей квартиры.
– Вы что, опять перепились от скуки?
– А это не твое, собачье, милая, дело – И Ирина всем корпусом втолкнула соседку к себе в дом. Та, не проявляя испуга, как было запланировано супругами, уперлась в Ирину своим мощным бюстом, оттесняя ее постепенно обратно на лестничную площадку.
Со стороны это напоминало петушиный бой: обе женщины наскакивали друг на друга грудью и, разразившись хохотом, Сергей повернул тумблер выключателя.
Они стояли друг против друга, ослепленные ярким светом, растрепанные, тяжело дыша и шипя от ненависти.
– Ну, ладно, размялись, и будет – Сергей грубо втолкнул Наташку в комнату и швырнул на диван.
– Вы что, ополоумели? – в голос девахи наконец-то появились нотки страха, и супруги удовлетворенно переглянулись.
– Рот закрой! Откроешь, когда я скажу – коротко скомандовал Сергей.
– Давай так, чтобы нам не портить тебе жизнь, ты сейчас подробно и четко рассказываешь, каким образом тебе удается сидеть на пособии, не работая, отмечаясь один раз в неделю.
Наташка переводила ошеломленный взгляд с одного на другого, не понимая, что от нее хотят.
– Не раз в неделю, а раз в месяц, – машинально поправила она Сергея.
Супруги переглянулись.
– Ну?! Клещами из тебя тащить?
– Что «ну»?
– Почему других гонят на работу, а тебя нет, почему остальные отмечаются дважды в неделю, а ты раз в месяц? – заорал Сергей ей в ухо.
– А то Вы не знаете? Тоже мне, тайны Мадридского Двора, – Наташка недоумевала, они что, притворяются?
– Представь себе, не знаем, – Сергей просто терял терпение с этой дурой.
– Было из-за чего огород городить. Я уж думала, Вы меня убивать собрались. Нельзя было по-человечески спросить? – Она уже пришла в себя и поняла, что теперь хозяйка положения: захочет – скажет, захочет – промолчит. Не будут же они ее, в самом деле, убивать.
– А ты бы так и сказала, если б спросили, – Ирина вмешалась в разговор.
– А чего нет? Да половина иммигрантов так сидит на пособии. Идете отмечаться и в книжку вкладываете двести шекелей. Ничего не говорите, отдаете книжку клерку молча. Он, так же молча, открывает ее, забирает бабки и делает Вам запись на месяц вперед. Вот и все.
Сергей и Ирина уставились на соседку так, как будто та была каким-то диковинным фруктом.
Затем, постепенно, смысл всего сказанного, пробился сквозь завесу недоумения и оба супруга стали напоминать собой два проколотых воздушных шара, из которых со свистом выходил последний воздух.
– Ну, что, могу я уйти, наконец? Допрос окончен? – Наташка решительно поднялась с дивана, и, не дожидаясь, пока соседи опомнятся, направилась к входной двери.
«Нет, – думала она, – все же иммиграция в сочетании с алкоголем действует на новых репатриантов пагубно».
Сама Наташка будет по гроб жизни благодарна человеку, подсказавшему ей, молодой и восторженной, путь к спокойной, безбедной жизни на вновь обретенной Родине.
Она, никогда не бывавшая за границей, прожившая всю свою недолгую жизнь впроголодь матерью-алкоголичкой, приехав в Израиль, почувствовала вкус к жизни и пустилась во все тяжкие. Вкусная еда, дешевая выпивка, солнце и море. На ее счастье, хозяйка квартиры, где снимала Наташка угол, была родом из России, и, прожив в Израиле долгих тридцать лет, немало повидала на своем веку таких вот пустоголовых иммигрантов, испытавших эйфорию в первые месяцы и плохо кончивших впоследствии.
Наташка хорошо помнила день, когда, вернувшись, домой «под шафе», однажды вечером, застала она свою хозяйку на кухне. За чашкой кофе, очень убедительно и доходчиво, поведала ей пожилая женщина об участи, постигшей иммигрантов, ведущих подобный образ жизни. Она же и подсказала своей квартирантке путь к спокойной и относительно обеспеченной жизни.
Правило номер один – не покупать дорогих вещей. Мода быстро меняется и лучше иметь в гардеробе пять-шесть расходных платьев, которые она могла бы менять ежедневно, создавая впечатление нарядной и обеспеченной девушки.
Правило номер два – не посещать за свой счет дорогие рестораны. Вкусная еда есть везде и тратить сотни, чтобы затем спустить их в унитаз, занятие неблагодарное. Кроме того, по дорогим ресторанам тебя будут водить любвеобильные израильские мужчины.
Правило номер три – не напрягаться в поисках источника дохода. Государство и так дает тебе все необходимое, нужно только уметь брать.
Следуя неотступно указаниям своей наставницы, девушка безбедно и счастливо обустроила свою жизнь на Земле Обетованной и уже без страха смотрела в будущее.
Прошло не менее получаса, после ухода Наташки, а Ирина с Сергеем еще не промолвили ни слова. Все было просто ужасно. Выходило, что никакого особенного секрета в ее доходах не было, они по собственной глупости на ровном месте потеряли три тысячи. И не перебери они с мужем дневную норму алкоголя в тот злосчастный день, а просто спроси ее – она бы подсказала, как следует им поступить, тем более ничего такого уж сверхъестественного во взятках для них не было.
– Что же, – первым пришел в себя Сергей, – по крайней мере, мы теперь знаем, как нужно поступить.
И все произошло именно так, как и предсказывала их соседка.
Даже не взглянув на них, клерк, молча, достал причи¬тающиеся ему деньги и так же молча, сделал отметку

Из искры возгорится пламя...

Под дверью на носилках лежала старуха. Чья-то мать, выброшенная за ненадобностью на свалку жизни.
Ирина, открыв дверь, только руками всплеснула. Она узнала эту женщину. На неподвижном, морщинистом лице жили одни глаза. Они смотрели тревожно, взглядом животного, сменившего хозяина.
– О, Господи! Ну почему это снова на ее голову!
Накрапывал мелкий дождь, и Ирина велела внести старуху в помещение. Надо идти звонить. Она не хотела и не могла оставлять у себя этот полутруп. На прошлой неделе Ирина видела медицинскую карту этой женщины и сразу же, наотрез, отказала ее сыну. Старуха умирала, никто не мог сказать, сколько она еще протянет.
– Сергей, иди сюда, – Ирина, последнее время ничего не предпринимала, не посоветовавшись с мужем.
– Ну, что еще случилось? – Сергей сделал недовольную гримасу, но в глубине души гордился главенствующим положением в семье.
– Полюбуйся, что нам свалили под дверь, – Ирина не стес¬нялась в выражениях, не обращая ни малейшего внимания на толпившихся в коридоре стариков.
Когда впервые муж предложил ей открыть собственный бизнес, Ирина вспылила:
– Ну и как ты себе это представляешь? Денег у нас нет, работы тоже. Откроем бизнес, еще и пособия лишат. Да и что мы умеем?
В ответ Сергей взял стул и сел напротив жены, глядя ей прямо в глаза для большей убедительности.
– Послушай меня внимательно, Ира! Стабильный до¬ход в Израиле приносят сферы питания, медицины и секс. Это все не для нас. К тому же у нас с тобой проблемы с ивритом и финансами.
– Это все прописные истины, милый! – Ирина с раздражением посмотрела на мужа. Она уже много выпила, и теперь ее клонило в сон, – Ты короче говорить можешь?!
– Могу совсем коротко. Мы откроем с тобой «Дом престарелых», – сказал Сергей и замолчал, давая возможность жене переварить сказанное.
Ирина на мгновение вынырнула из оцепенения.
– Что ты сказал? – от удивления часть алкоголя мгновенно улетучилась.
– Мы откроем дом для русскоговорящих стариков, – с расстановкой уточнил Сергей.
– Ты даже не сумасшедший, ты просто пьян, – резюмировала жена.
– Но почему? – Они прожили вместе полжизни, и Сергея иногда удивляла ее бестолковость.
– Да хотя бы потому, что я вовсе не собираюсь убирать за ними, потому что у нас нет помещения, денег…
Он терпеливо слушал доводы жены, ож¬дая, когда она замолчит.
– Остановись. Ты просто не дала мне все объяснить.
– Если мы откроем собственное дело, мы сможем взять не только ссуду на жилье, но и на бизнес, на машину. У нас будет все и сразу.
– Да все я поняла: купим коттедж, поставим перегородки, наберем обслугу. Будем выплачивать ссуду банку, зарплату рабочим, кормить стариков, налоги государству и с каждого клиента будем иметь аж по две тысячи в месяц. Знаешь, эта твоя новая идея сродни предыдущей. Только тогда мы потеряли три тысячи, а сейчас потеряем все, еще и должны останемся.
– Да пойми ты, наконец, нам никогда не выбраться из нищеты, если мы не рискнет всем.
– Ну, хорошо, сколько стариков ты сможешь поселить?
– Десять-пятнадцать человек, разве мало?
– Но все будет уходить на выплаты!
– Конечно! И мы будем платить большие налоги. У нас оставаться будут копейки.
Ирина во все глаза смотрела на мужа. Нет, надо завязывать с алкоголем. Столько пить ни один организм не выдержит.
Сергей, казалось, прочел ее мысли.
– Да не смотри ты на меня, как сумасшедшего. Ты так ничего и не поняла. У ст-риков есть деньги. Они получают пенсию, и дети им подбрасывают на счет. К тому же можно подобрать и одиноких, у которых вообще никого нет.
Ира засмеялась.
– И ты надеешься, что они оставят тебе наследство?
– Нет, мы сами будем брать из их сбережений столько де¬ег, сколько захотим, – очень тихо, как будто опасался, что их могут услышать, ответил Сергей.
И все случилось именно так, как он и предсказывал.
В течение нескольких месяцев, как ненормальные, носились они по разным инстанциям, заключая договора, подписывая контракты, получая разрешения и, наконец, Дом престарелых под красивым названием «Уют» начал свое существование.
И вот, первое объявление, первые сгорбленные, больные и одинокие. Ирина с мужем даже представить себе не могли, как их было много, этих обездоленных стариков, чьи дети и внуки с радостью платили за возможность избавиться от ненужного балласта в жизни.
Схема была проста.
Стариков привозили родственники и, со слезами раскаяния и облегчения, оставляли на попечении сердобольной парочки. Первое время, их навещали близкие, друзья, знакомые. Но, со временем, визиты эти становились все реже, а после и вовсе прекращались. И вот тут-то наступал час «расплаты».
Оплата за проживание поступала непосредственно на расчетный счет «Уюта». Постояльцы были хоть и немощны, но все еще живы и желали иметь при себе наличность, тем более что это были их собственные деньги. Все было предусмотрено Сергеем заранее. Банкоматы, в которых эту наличность можно было получить, находились в радиусе трех километров и д¬браться туда без помощи транспортного сре-ства, было невозможно. Машина же, всегда стояла во дворе и была к услугам стариков. Сергей с радостью вызывался подвезти постояльцев к ближайшему банкомату.
И вот первый «бунт на корабле». Один из постояльцев, выйдя из больницы, заметил пропажу двух тысяч шекелей со своего счета.
Вечером, когда Ирина с мужем подсчитывали дивиденды за текущую неделю, зазвонил домашний телефон и мужской голос, не представившись, пообещал «вывести их на чистую воду».
– Кто говорит? – В голосе Сергея послышались тревожные нотки.
– Дед Пихто, – грубо оборвали разговор на другом конце провода.
Сергей все еще стоял с телефонной трубкой в руке, когда в комнату вошла Ирина.
– Ну, что ты застыл, как изваяние?
Сергей очнувшись, положил трубку на рычаг и тревожно посмотрел на жену.
– Кажется, жена, мы влипли!
Где же он прокололся? Он, казалось, все продумал с самого начала.
Стариков подводили к банкомату со словами «Осторожненько, так, смотрим под ноги…» Демонстративно отворачивались. На самом же деле, внимательно следя за клавиатурой. А дальше все просто. В тот же день, во время обеда или ужина, открыв своим ключом двери, Сергей изымал кредитную карточку и мчался к ближайшему банкомату. Сумма, как правило, была незначительная, дабы старики не побежали в банк для выяснения.
Но в с этим стариком у них вышла промашка. Им тогда срочно нужны были деньги и, решив, что Леонид пробудет в больнице, как минимум, еще неделю, зная, что родственники его живут заграницей, они решили занять у него пару тысяч, чтобы после вернуть на счет, если тот заметит пропажу, или оставить себе, если старик будет не в состоянии проверить счет. Это срабатывало раньше, должно было сработать и сейчас, как правило, их клиенты, не обращали внимание на движение денег.
– Ну, и что дальше? – Ирина в страхе смотрела на мужа.
Им действительно необходимо было что-то быстро предпринять, иначе беда. И Сергей решился, как в воду прыгнул.
– А ну, пошли!
Быстрым шагом направился он в столовую.
– Ну, как, вкусно? – Сергей был непривычно общителен и старики с набитыми ртами, удивленно уставились на него, перестав на время жевать.
– Как самочувствие, Леонид? – обратился он к виновнику паники.
Ничего не подозревающий старик кивнул с полным ртом, благодаря за внимание.
– Подлечили они тебя? Что-то выглядишь ты неважно, бледный какой-то, знаешь, если тебе тяжело ходить в столовую, ты можешь, есть у себя – никаких проблем.
И Леонид счастливо закивал седой, наполовину облысевшей головой. У него отекли ноги, и каждый поход в столовую давался с трудом.
– Ну, вот мы и договорились! – и с этими словами, увлекая Ирину к выходу, Сергей быстрым шагом покинул столовую.
Ирина непонимающе смотрела на мужа.
– Ну и что это нам дает?
– А дает это нам время. Как ты думаешь, если близкий тебе человек находится между жизнью и смертью, будешь ты заниматься выяснением его финансового состояния или вплотную займешься его здоровьем?
Ирина все еще не понимала его, Сергей смотрел на жену, с которой его связывало тридцать лет совместной жизни, и не мог определить хорошо это или плохо. Конечно, приятно ходить в авторитете у собственной жены, но жить с полной идиоткой...
– Но Леонид не настолько плох, чтобы говорить об этом... – начала, было, Ирина.
– Ну, значит, нужно ему помочь – очень тихо, произнес Сергей.
И Ирина, еще не осознав, что муж имеет в виду, вдруг почувствовала, что оба они переступили некую грань.
План был идеален во всех отношениях. Все медикаменты находились у Ирины и выдавались ею строго в соответствии с предписаниями лечащего врача. А Леонид, помимо цирроза печени, страдал еще и диабетом. Стоило подержать его денек-другой без инсулина и о возврате долга можно, было, не беспокоиться, впрочем, как и о родственниках – мало ли, ну, снял выживший из ума старик деньги со своего счета, думал приодеться да вдруг помер – кто проверит?
Тем более что для получения разрешения на вскрытие, в Израиле необходима подпись ближайших родственников.
Справедливости ради, нужно заметить, что Ирина попыта¬лась противиться столь коварному замыслу муженька, но тот, убедил ее одним единственным доводом:
– Ты что, хочешь в тюрьму?
В тюрьму Ирина не хотела. Когда речь идет о собственном благополучии и каком-то там старике, который все одно умрет не сегодня так завтра от цирроза, какие могут быть варианты?
И она согласилась.
Ждать пришлось не долго. Когда, на следующий день, она принесла Леониду завтрак в комнату, то застала его лежащим на полу. Даже не будучи врачом, Ирина поняла, что завтрак сегодня ему уже не понадобиться.
Она не закричала, не позвала Сергея. Она просто, молча, смотрела на лежащего у ее ног человека, вернее на то, что от него оста¬лось, не испытывая при этом ни угрызений совести, ни жалости.
На Сергея, наоборот, смерть Леонида и странное спокойствие жены произвели страшное впечатление. Он, вдруг, как-то по-новому взглянул на Ирину и понял, что если это понадобиться для ее благополучия, она, не моргнув глазом, перешагнет и через него.
Да, конечно, он сам подтолкнул ее к краю, но он никогда не думал, что проснется однажды утром рядом с убийцей.
Еще вчера, засыпая, он держал ее в объятиях, пытаясь успокоить и приободрить. Сегодня он ненавидел ее и презирал одновременно. А еще, он ее боялся! Она была убийцей – хладнокровной и безжалостной. Она почувствовала вкус безнаказанности, и это могло привести к любым последствиям.
И он не ошибся.
Как-то незаметно они перестали общаться между собой. Они перестали быть супругами, остались лишь партнерами по бизнесу. И в данном партнерстве Ирине принадлежал контрольный пакет акций, включающий в себя несколько скоропостижных смертей.
Она не обсуждала ничего с Сергеем, и ее трудно было бы заподозрить в причастности к внезапному уходу из жизни нескольких постояльцев, но Сергей знал, чувствовал, это была она, его Новая Ирина.
Он ловил себя на том, что боится, есть дома и, всякий раз, принимая из ее рук чашку кофе, с замиранием сердца ждал последствий. Напряжение достигло предела и дальше так продолжаться не могло. Ситуация казалась, безвыходной.
И Сергей решился поговорить с женой.
– Ирина, послушай, дальше так продолжаться не мо¬жет. Ты переходишь все границы. Остановись! У нас уже несколько смертей.
Ирина, с насмешкой, немного свысока уставилась на мужа. Это было теперь ее обычное выражение лица.
– Это понятно, дорогой, они старики, их удел умирать.
– Ирина! В тебе не осталось ничего человеческого, посмотри, во что ты превратилась! – Сергей напрасно пытался достучаться до жены.
– А ты, давай, разведись со мной! – она рассмеялась ему в лицо, прекрасно понимая, что смерть связывала их прочнее любого штампа в паспорте.
– А я подумаю! – не выдержал Сергей. Ему была отвратительна эта женщина.
Выхода не было. Идти в полицию, значит, заявить на самого себя. Хотя неизвестно, что лучше: такая вот жизнь рядом с убийцей или тюрьма.
Ирина, после разговора с мужем, задумалась. За долгие совместные годы она непло-хо изучила его и что-то в его голосе сегодня настораживало. Он говорил абсолютно серьезно и был готов на все, чтобы ее остановить.
Если бы он только знал, как ей хотелось, чтобы ее остановили. И в то же время она загрызет любого, кто посягнет на ее право решать, кому еще жить, а кому уже нет. Это было, как наркотик, пьянящее чувство вседозволенности и власти, пусть даже над горсткой немощных стариков. Она решала их судьбу и вовсе не деньги были ее стимулом. Да, она подчищала их банковские счета, почему нет, мертвому деньги не нужны и, потом, это была плата ей за избавление от немощи, боли и старости.
К Сергею Ирина не чувствовала ничего, кроме жалости. Слюнтяй, неспособный на поступок. Он стал для нее обузой, немой укор перед глазами, постоянное напоминание о содеянном.
Сегодняшний разговор с ним подвел черту под их отношениями. Мужем он перестал быть давно, а партнером быть не желает. Что же ей остается? Разумеется, ни о каком разводе и речи быть не может после всего, что они вместе натворили. Значит, выход только один. И не ее это вина – на сей раз, у нее действительно нет другого выхода. Все повторяется: либо ты, либо тебя.
В тот последний вечер, принимая из рук Ирины чашку с кофе, Сергей не опасался за свою жизнь. Уж лучше умереть однажды, чем жить в ожидании смерти.
Почувствовав первые признаки боли и, вз¬лянув на Ирину, Сергей понял все:
– Это я сделал из тебя монстра, прости меня, Ирка!
А она, смотрела на мужа ничего не выражающим, отсутствующим взглядом, думая лишь о том, что это лучший ее улов – ведь теперь все их совместное имущество принадлежит ей одной...